Чингиз Абдуллаев - Пройти чистилище

Кемаль улыбнулся и поспешил за сыном. Марта смотрела ему в спину и он чувствовал этот взгляд.

За два часа с Марком он забыл обо всем на свете и лишь когда Марта уложила сына, пожелав ему спокойной ночи, он вспомнил о Сандре.

Пройдя к телефону, быстро набрал домашний телефон Сандры.

— Да, — сразу услышал уверенный голос, — я вас слушаю.

— Это я, — быстро сказал он, — завтра не получится. Я позвоню в отель и перенесу на следующую субботу.

— Что-нибудь случилось? — спросила Сандра.

— Н-нет, ничего, — он не стал ей говорить, что приехала Марта с сыном, — просто у меня дела.

Она поняла, что он не будет ничего ей рассказывать.

— Хорошо, — согласилась она, — тогда в следующую субботу. Надеюсь, ты мне позвонишь?

— Обязательно.

— До свидания, — она положила трубку.

Все-таки обиделась, подумал Кемаль, и, повернувшись, увидел стоявшую в дверях кабинета Марту.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.

— Извини, — немного неуверенно сказала она и вдруг улыбнулась, — я очень голодна, а у тебя дома ничего нет. На кухне пустой холодильник. Марку я взяла еду и его покормила, а о себе даже не подумала.

— Я не обедаю дома, — ответил Кемаль, — сейчас закажу ужин в ближайшем ресторане, — он поднял трубку, — что тебе заказать?

— Все равно, — она пожала плечами, — что-нибудь легкое, салат, овощи.

— Сейчас все принесут, — сказал он, набирая номер телефона.

Заказав ужин, он отправился в свою спальную, разделся и прошел в ванную комнату, находившуюся в глубине спальной, чтобы принять душ. И лишь после этого вышел к Марте.

Она сидела на диване в гостиной и смотрела телевизор, часто переключая каналы. В руках у нее был пульт дистанционного управления.

— Есть что-нибудь интересное? — спросил он.

— Нет, — тихо ответила она, — ничего.

— Как поживает твой отец? — он сел не рядом с ней на диван, а в кресло, стоявшее несколько в стороне.

— Спасибо. Он просил передать тебе привет и сказать, что с этими ребятами из Аризоны нужно быть помягче. Говорит, ты слишком многого требуешь.

Он улыбнулся. Старик по-прежнему в седле. Он в курсе всех дел своего зятя.

— Учту его пожелания. Как твоя мама?

— Она болела, но сейчас ей лучше.

— Слава богу, я не знал, что она болела.

— А что ты знаешь, — как-то особенно горько сказала Марта, — ты ведь ни разу не позвонил за последние три месяца.

— Не нужно, — поморщился он. Только семейных скандалов ему и не хватает.

— А я не жалуюсь, просто говорю, что ты не позвонил, — сказала она и снова начала лихорадочно наживать кнопку переключателя каналов на пульте управления.

— Ты будешь что-нибудь пить? — спросил он, вставая с кресла. — В отличие от холодильника, в баре у меня, кажется, еще не совсем пусто.

— Нет, спасибо. Я уже выпила кофе.

Он прошел на кухню, достал бутылку крепкого французского коньяка, плеснув себе достаточно много в большой пузатый стакан, вернулся в гостиную. Она по-прежнему сидела на диване. В дверь позвонили, и Кемаль, оставив свой стакан, пошел открывать. Принесли заказ из ресторана и молодой парень, передавая ему пакеты и бутылки, весело улыбался. Обычно в такое время ужин на дом заказывали влюбленные парочки, не желающие тратить время на поход в ресторан. Расплатившись с посыльным, Кемаль дал ему на чай больше обычного и, увидев вытаращенные от изумления глаза парня, закрыл дверь. Принес пакеты на кухню, сложил их, снова вернулся в гостиную.

— Ужин на кухне, — сказал он Марте, — ты можешь сама разобраться со всем.

— Ты будешь есть? — спросила она.

— Нет, — он уселся в кресло и подвинул к себе свой стакан, — лучше я послушаю последние новости.

Она, ничего не сказав, вышла из комнаты.

«Кажется, она изменилась, — подумал он, — непонятно, в какую сторону, но изменилась».

Началась программа новостей, и он забыл о существовании Марты. Лишь когда программа закончилась он поднялся, прошел в спальную комнату к сыну, долго стоял у кровати, глядя, как мирно посапывает Марк. Ребенок пошевелился во сне и довольно отчетливо произнес — «папа».

Кемаль наклонился над сыном, поправляя его одеяло. В комнату вошла Марта.

— Он не вспотел? — тревожно спросила она, — ему нельзя простужаться.

— Кажется, нет, — дотронулся до волос ребенка Кемаль, — а почему ты спрашиваешь? Почему ему нельзя простужаться?

— Он немного повредил себе ушко, — уклонилась от ответа Марта.

— В каком смысле, — нахмурился Кемаль, — что значит, повредил?