Чингиз Абдуллаев - Рассудок маньяка

Дронго молчал. Он смотрел на Михаила Михайловича и молчал. Наконец сказал:

— Я никогда в жизни не занимался поисками маньяков. Но, похоже, этот случай действительно достаточно сложный. Я согласен остаться, Сергей Алексеевич, и помочь в поисках убийцы. И если не хотите меня обидеть, то не говорите больше о деньгах. Если вы еще раз пригласите меня к себе и разрешите посмотреть более внимательно вашу библиотеку, то это будет для меня лучшая награда.

Утром следующего дня Дронго появился в проходной института, попросив дежурного выдать ему пропуск на вход в основное здание к директору института. Дежурный был ошарашен подобной наглостью незнакомца, словно и не подозревавшего, что здесь строгорежимное предприятие. Однако у него хватило здравого смысла позвонить заместителю директора по безопасности, и тут же он с удивлением услышал, как тот кричит, приказывая немедленно пропустить незнакомого посетителя в институт. Дежурный мгновенно выписал разрешение, и через пять минут Дронго уже — входил в главный корпус института. Он стоял у лифта, собираясь подняться на четвертый этаж, где находился кабинет директора института, когда увидел спешившего к нему Михаила Михайловича.

— Извините, — бормотал тот, запыхавшись, — мы совсем забыли, что на вас не выписан специальный пропуск. Пойдемте сюда, к лифту. Идите за мной.

— Вы говорили, что у вашего охранника не было допуска внутрь, — напомнил Дронго, когда они вошли в кабину лифта. — А каким образом он мог увидеть погибшую женщину?

— Она погибла не в этом здании, — пояснил Михаил Михайлович, — ее убили в левом здании от входа. Там работают сотрудники технического отдела, и у охранников есть разрешение туда входить. Пройдемте сюда, — предложил он, когда открылись створки кабины лифта.

Они вышли в коридор и прошли до обитых коричневым дерматином дверей приемной. Михаил Михайлович шел впереди. Он открыл дверь, и они вошли в большую просторную приемную, где, кроме привычной фигуры женщины-секретаря, находилась и другая — молодой человек, коротко стриженный, угрюмый, с мрачным видом смотревший телевизор. Увидев незнакомца, он вскочил.

— Все в порядке, — бросил Михаил Михайлович, — Сергей Алексеевич нас ждет.

Секретарша, женщина лет сорока, строго взглянула на неизвестного, но, ничего не сказав, подошла к селектору и коротко доложила:

— Сергей Алексеевич, к вам посетитель, о котором вы говорили. Вместе с Михаилом Михайловичем.

— Да, да, конечно, пусть войдут, — разрешил директор, поспешив к дверям кабинета. Он встретил Дронго, едва тот открыл дверь, протягивая ему руку.

— Спасибо большое, что вы сразу приняли наше приглашение, — взволнованно сказал Архипов. — Мне казалось важным, чтобы именно вы занимались этим чудовищным делом.

— Мне нужно осмотреть место преступления и комнату охранников, — коротко бросил Дронго.

— Да, конечно. Михаил Михайлович проводит вас куда вы посчитаете нужным. Разумеется, кроме лабораторий. Но они, я думаю, не имеют отношения к нашей проблеме.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— В моем институте? — удивился Архипов. — Абсолютно исключено. Коллектив у нас устоявшийся, серьезный. Даже когда появились эти журналы, я не мог поверить, что этим занимается кто-то из наших сотрудников.

— Много сотрудников работает в вашем техническом отделе?

— Человек десять, кажется. Но они все вне подозрений. Да и их уже несколько раз проверяли сотрудники ФСБ.

— Мне понадобится список, — попросил Дронго.

— Мы его вам дадим, — пообещал Архипов. Он поднял трубку и попросил секретаря принести список сотрудников технического отдела. И только после этого спросил:

— Что-нибудь еще?

— В каких отношениях были Мастуков, который нашел труп убитой, и сбежавший охранник? Может, они враждовали? Или были друзьями?

Архипов взглянул на своего заместителя. Тот покачал головой.

— Обычные отношения, — сухо сообщил Михаил Михайлович, внутренне осуждая себя. Сплоховал, не проверил досконально столь очевидный факт, — рабочие отношения, — добавил он.

— Я хотел бы поговорить и с ним.

— Это сделать легче всего, — кивнул Михаил Михайлович, — он находится в моем прямом подчинении. Сегодня вечером его дежурство.

— Как фамилия арестованного Паши? — Мовчан. Павел Мовчан. Судимость с него уже сняли, и формально он был чист. Но по нашим строгим внутренним правилам он обязан был сообщить нам о своей прежней судимости, даже в случае полной реабилитации. Парень этого не сделал, видимо, в решающий момент просто испугался. И попал к нам на работу на свое горе.