Чингиз Абдуллаев - Символы распада

«Кто убийца?» — хотел перебить эксперта Земсков, но опять сдержался. Он только достал таблетку валидола и положил ее под язык.

— Убийца сделал то, что он и должен был сделать, — устранил двух главных свидетелей. Но он почему-то не убрал Мукашевича. Не убрал сразу после того, как заряды были вывезены из Центра. Откуда такая нелогичность? И это у убийцы, который так умело все спланировал. Он, очевидно, считал, что Мукашевич не представляет особой спасности. Из этого следует вполне очевидный вывод, что водитель вообще ничего не знал. Он просто делал свое дело. Психологически это полностью оправдано, вряд ли Глинштейн и Суровцев стали бы договариваться обо всем с обычным прапорщиком-водителем, который даже не знает, что именно он вывозит. Ему это просто не положено знать.

Дронго прошелся по комнате, остановился в углу, чтобы видеть всех сидящих в кабинете.

— У убийцы было не так много времени, когда вскрылось хищение. Он понял, что на него могут выйти через Мукашевича, и решил принять меры. Он заманил несчастного в кустарник и там нанес ему два удара ножом. Затем он присыпал тело убитого листьями и ветками. Мне кажется, что я даже знаю, почему убийца раньше не трогал Мукашевича. Он ждал сигнала о том, что заряды благополучно пересекли границу, и только после этого собирался исчезнуть из Центра. Он оставался вне подозрений. Следующая плановая проверка должна была состояться только в сентябре, и у убийцы было время.

Однако приезд комиссии спутал его планы. Вы сразу стали работать по всем направлениям, и преступник почувствовал себя неуютно. К тому же произошло неожиданное. Академик Архипов рассказал об убийстве своего сотрудника Сиротина, занимавшегося проблемами обеспечения безопасности ЯЗОРДов. В мае были убиты Сиротин и его супруга. Стало ясно, что это убийство имеет непосредственное отношение к событиям в Центре.

«Когда он закончит? — нетерпеливо думал Земсков. — Пусть наконец назовет имя».

— Мне оставалось только изучить личные дела сотрудников Центра и сделать некоторые выводы. Десятого июня академик Добровольский весь день провел в третьей лаборатории. Он не выходил оттуда, значит, его я сразу отбросил. Преступление мог спланировать только человек, имевший доступ к магнитным карточкам-ключам, открывающим хранилище. Он должен был гарантировать Глинштейну и Суровцеву получение магнитных карточек и кода для открытия дверей, иначе бы все сорвалось. У Шарифова такой взможности не было. Кроме академика Добровольского, это могли быть только три человека — Кудрявцев, Сырцов и Волнов.

Все почему-то посмотрели на Кудрявцева. Тот опять смутился, тронул галстук, поправил очки и немного нервно спросил:

— И что из этого следует?

— Сейчас объясню, — кивнул Дронго. — Только три человека, если не считать самого Добровольского, могли оказаться организаторами этого преступления. Я проверил список, который мне дали. Ни один из руководителей Центра, даже Шарифов, не смог бы одновременно обеспечить получение карточек-ключей, получение кода для прохода в хранилище, замену пленки в видеокамере и, наконец, беспрепятственный выезд машины с радиоактивными отходами! Значит, это могли быть только эти трое. Я пошел дальше — проверил, кто именно несколько раз появлялся на проходной десятого июня, и выяснилось, что Сырцов вообще никуда не выходил в этот день. Но трижды выходили Кудрявцев и Волнов.

На этот раз все посмотрели на подполковника Волнова, но тот сидел спокойный, словно ничего особенного не происходило.

— Наконец, самое важное, — продолжал Дронго. — Я понимал, что появление Финкеля и Архипова в составе комиссии — это та неожиданность, которую убийца не мог предусмотреть. Но еще я понимал и другое. Организатор этого преступления обязательно должен был находиться в Москве именно в мае, когда произошло убийство Сиротина и его супруги. И снова совпадение. В мае уходил в отпуск только заместитель директора института Кудрявцев.

Земсков, уже не сдерживаясь, мрачно посмотрел на исполняющего обязанности директора института. Кудрявцев опустил голову, уставившись на свои дорогие туфли, снова нервно поправил галстук и почему-то сильно покраснел.

— Однако мне удалось выяснить, что примерно в эти же дни в командировке в Москве находился и Волнов. Но он пробыл там всего несколько дней.

Дронго замер, остановившись около стола, за которым сидели два генерала, и, глядя на них, произнес:

— Убийца, наносивший удары Мукашевичу, очень торопился. Он бил очень сильно, стараясь нанести свои удары как можно точнее и быстрее. Экспертиза подтвердит, что это мог сделать только очень сильный физически человек.