Чингиз Абдуллаев - Символы распада

— Я прошу вас уйти, мистер Кларк. Меня не интересуют подобные фотографии и неприятны подобные разговоры.

— Вы же демократ, — не сдвинулся с места Кларк.

— Я повторяю, — чуть повысил голос Манюков. — Мне не интересы ни подобные разговоры, ни подобные фотографии.

— Вы могли бы воспользоваться нашей помощью и опубликовать в газетах свое мнение. Уверяю вас, что это будет очень интересно для всех читателей.

— Я постараюсь обойтись без вашей помощи, — сдержанно ответил Манюков. — Давайте закончим наш разговор.

— Но мы ведь раньше так плодотворно вам помогали, — вдруг сказал Кларк.

— Помогали? — растерялся Виктор Федорович. — Я и не знал, что мне помогают представители американского посольства и американских газет. Первый раз слышу от вас, что мне кто-то помогал.

— Вы просто не в курсе. — Кларк улыбнулся, но в его улыбке сквозило что-то жесткое. — Вы ведь стали депутатом в восемьдесят девятом году, когда мы познакомились с вашим зятем.

— Вы считаете, что знакомство моего зятя с вами помогло мне стать депутатом, — усмехнулся Манюков.

— Да, — вдруг услышал он ошеломляющий ответ, — конечно, помогло. Вы ведь тогда не хотели выдвигать свою кандидатуру. И лишь ваш зять настоял на этом. Вы работали в Туле заведующим кафедрой истории и остались бы там навсегда, если бы зять не посоветовал вам дать согласие на выдвижение в депутаты.

— Ну и что? — весело спросил Манюков. — Я честно победил. С огромным преимуществом. Это подтвердила и избирательная комиссия.

— Верно. Только избирательная комиссия не обратила внимания на несколько статей о вашем сопернике, которые появились в центральной печати. Секретарь райкома был серьезно скомпрометирован, а вы прошли в депутаты. Неужели вы думаете, что эти статьи появились просто так? Нет, Виктор Федорович, их заказали и хорошо оплатили.

— Что вы говорите? — испугался Манюков.

— Конечно, заплатили. Тогда действовала установка на выдвижение подобных вам либералов, которые никогда не были в партии и могли противостоять партийным секретарям первой волны. Вот вам и помогли пройти в депутаты.

— Я вам не верю, — шепотом сказал Манюков.

— Вы еще вспомните о проверке, проводившейся потом по материалам этих статей. Конечно, ничего не нашли, а ваш соперник попал в результате этих газетных публикаций в больницу. И тогда вы триумфально победили.

— Я не знал, что мне кто-то помогал, — тихо ответил Манюков, — но в любом случае я победил честно.

— Тогда вспомните, что произошло полтора года назад, — продолжал мучить его Кларк. — Ваш шеф, занимавший очень жесткую позицию по отношению к нашей стране, был уличен в отношениях с опальными лидерами одной из противостоящих Президенту группировок. Были даже опубликованы фотографии, и в результате он был с позором изгнан.

— Ну и что?

— Ничего. За исключением того факта, что фотографии были присланы в газету из нашего посольства.

Кларк дал возможность Манюкову прочувствовать паузу, возникшую в их разговоре, и тольта потом сказал:

— А потом вы, став помощником Президента, нанесли первый свой визит в Вашингтон и подтвердили, что мы не ошиблись в выборе. Вы меня понимаете?

— Уходите, — тихо попросил Манюков. — Уходите немедленно.

— Но послушайте, Виктор Федорович, мы же не просим вас работать на нашу разведку или становиться нашим информатором. Я просто хочу, чтобы вы подтвердили или опровергли факт вашего пребывания в Финляндии.

— Уходите, — твердо повторил Манюков, сидевший в кресле и боявшийся пошевелиться. Он побледнел, но все еще держал себя в руках.

— Это не рационально, мистер Манюков, — сузил глаза Кларк. — Подумайте о Саше, о вашем зяте. У него такие перспективы. Мне от вас ничего ненужно.

— Уходите, — снова сказал Манюков, поднимаясь с кресла. — Уходите, иначе я могу сорваться.

— Вы не рациональный человек, Виктор Федорович, — посетовал Кларк, поднимаясь следом за ним. — Простите, что причинил вам беспокойство.

Он повернулся, чтобы выйти, и протянул на прощание руку. Манюков посмотрел на него и убрал свои руки за спину.

— Ну-ну, — усмехнулся Кларк. — По-моему, вы сейчас нравитесь самому себе.

Он с досадой подумал, что все сорвалось. С другой стороны, подобная реакция Манюкова свидетельствовала о том, что в Финляндии действительно произошло нечто очень серьезное. Он вышел из квартиры, уже прикидывая, как он будет писать отчет об этой встрече. Манюков сидел бледный и потрясенный. Затем он тяжело поднялся, подошел к телефону и начал набирать номер виллы в Майами. Через пару минут он услышал веселые голоса внуков и счастливый голос дочери, осведомившейся по-английски, кто говорит.