Чингиз Абдуллаев - Смерть на холме Монте-Марио

Обозов открывает дверь, входит в гостиную и, пройдя в кабинет, оставляет контракт в сейфе. Когда дверь открылась, я увидел, что коробки спичек в пепельнице нет. Учитывая, что Лабунская не курила, а ее муж пользовался зажигалкой, я сразу обратил внимание на отсутствие коробки. Я успел поговорить с женщиной. Кстати, я знаю одну деталь, которую не знает никто. В тот момент, когда мы были на этаже, она была еще не одета. Значит, убийство произошло на минуту позже нашего появления. Когда мы шли к лифту, убийца уже поднимался по лестнице. На десятом этаже он вошел в коридор через аварийную дверь и забрал коробку спичек. Затем он открыл дверь карточкой-ключом, настоящей карточкой, которую успел достать из сумочки жены, заменив его на старую карточку-ключ, и вошел в номер. Лабунская, очевидно, даже не могла сопротивляться. Муж задушил ее и оставил коробку спичек в пепельнице, восстановив нарушенную гармонию. Это была его ошибка — ведь я видел, что коробки спичек не было в пепельнице, когда поднимался на этаж вместе с Обозовым.

Марк Лабунский снова поменял карточки, оставив супруге уже настоящую. И спокойно ушел через аварийный выход, на этот раз закрыв дверь. Почему я думаю, что это был именно Лабунский? Во-первых, непростительная ошибка с коробкой спичек, во-вторых, он был единственным, кто мог поменять карточку-ключ своей жены. Ведь она не смогла попасть в номер и попросила дежурную открыть ей дверь. Вы помните, комиссар, что нам сказала дежурная? «Сеньора не смогла открыть дверь». Она не могла открыть именно потому, что у нее была старая карточка.

— Послушайте, Дронго, — сказал раздосадованный Хеккет, — это все ваши умозаключения.

— Неужели? — улыбнулся Дронго. — В таком случае объясните один интересный факт. Обе карточки, которые Обозову дал Марк Лабунский, тот сдал при вас комиссару Террачини. Карточки Лабунской остались в ее сумочке, мы это с вами видели, когда Марк проверял ее сумку.

— Все правильно, — кивнул Хеккет, — так и должно быть. Две пары карточек. От лифта и от дверей.

— Но когда погиб Марк Лабунский и сотрудники полиции обыскали его одежду, они нашли еще одну карточку, — напомнил Дронго. — Вы не обратили внимания на эту очевидную несуразицу. А я наблюдал, когда вещи покойного складывали на столике, и обратил внимание на эту карточку. Откуда взялась третья карточка? И если карточка старая, почему Лабунский носил ее в кармане? Неужели у такого богатого человека только один костюм, который он не меняет месяцами, и поэтому затерявшаяся карточка лежит именно там?

Хеккет изумленно уставился на Дронго. Потом посмотрел на Террачини.

— Да, — кивнул комиссар, впервые чуть усмехнувшись, — у него была в кармане карточка-ключ, и, боюсь, что сеньор Дронго прав. Ведь это была третья карточка, которой не должно было быть и на которую мы действительно не обратили внимания.

— Черт побери, — выругался Хеккет, — я действительно не обратил внимания на эту карточку.

— Дело в том, — продолжал Дронго, — что всегда существуют субъективные моменты. Как бы убийца ни готовился, он неосознанно себя выдает, хотя бы в мелочах. Вот еще интересный факт. Когда в апартаментах Лабунских появился Олег Торчинский, выяснилось, что Марк очень предусмотрительный человек. Он даже вытащил минеральную воду из мини-бара, чтобы она нагрелась к приходу Торчинского. Такая предусмотрительность свойственна бизнесменам, умеющим просчитывать свои ходы. И наконец, самое важное — именно Марк Лабунский предложил провести переговоры во время этот праздничного ужина в «Кавалери Хилтон». Он нарочно выбрал именно этот отель, чтобы обеспечить себе абсолютное алиби. Коробка спичек, оставшаяся в кармане старая карточка, которую он наверняка успел поменять после убийства жены, трюк с контрактом, который должен был отнести Обозов. По-моему, все детали совпали и можно смело утверждать, что убийцей Екатерины Лабунской был именно ее муж.

— Браво, — насмешливо сказал Жураев, — вы все вычислили правильно. Конечно, все ясно и без ваших умозаключений. Кто мог убить жену? Только ее муж. Кто мог убить ее мужа? Очевидно, ее любовник? Кого теперь вы станете обвинять в убийстве Марка? Я думаю, что Торчинский вполне подходит на эту роль.

— Замолчите! — вскочил со своего места Олег Торчинский. — Еще один подобный грязный намек, и я дам вам по морде.

— Это вы в опере изображайте героев-любовников, — отмахнулся Жураев, — а в жизни не получится. На сладкое потянуло. Увидел бабу и сразу решил позабавиться, старое вспомнить… Из-за тебя ее муж удавил…