Чингиз Абдуллаев - Совесть негодяев

— А сам Дронго, — вдруг вспомнил Комаров, — он ведь, кажется, теперь гражданин другой страны?

— Только не говори этого при нем, — поднял указательный палец Родионов, — он может страшно обидеться. Для него по-прежнему существует только его страна — та, в которой он родился. Мне иногда кажется, что он последний романтик уходящей империи. Но я пришел не только из-за этого. Завтра утром в вашем здании, Павел Алексеевич, должно состояться убийство.

— Что должно состояться? — ошеломленно спросил, казалось, ко всему привыкший Пахомов.

— Завтра днем ваш коллега, вернувшийся из отпуска Шестаков вызывает Гурама Хотивари для дачи показаний по бандитскому нападению на его дачу. Вызывает якобы в качестве свидетеля. Шестакова специально отозвали из отпуска, чтобы он завтра ждал Хотивари. Но его завтра не будет. Вместо Шестакова Хотивари будут ждать двое киллеров, готовых покончить наконец с лидером грузинской преступной группировки, так мешающим новой мафии. Его пристрелят люди Хаджи Асланбекова. Эта операция согласована с полковником ФСБ Вениамином Самсоновым. Он тоже завтра будет здесь.

— Неужели такое тоже возможно? — Пахомов, узнавший в этот вечер много нового и неожиданного, тем не менее продолжал удивляться.

— Еще как возможно, — Родионов нахмурился, — конечно, Гурам Хотивари убийца, садист и вообще сукин сын. Но те, кто будут его расстреливать, тоже не ангелы. И в тысячу раз более опасны, чем Хотивари. Поэтому мы приняли решение завтра вытащить этого бандита отсюда, помогая ему избежать казни. Правда, очень заслуженной, но все-таки незаконной казни.

— Вы хотите его спасти? — понял Пахомов.

— Честно говоря, да, но это не главное. Мы хотим прежде всего немного испортить настроение другой стороне. Чтобы завтра с утра у них у всех было плохое настроение. Чтобы завтра с утра они больше думали о Гураме Хотивари и как можно меньше о нашем Дронго. Надеюсь, вы не считаете, что я слишком пристрастен к своему любимцу? Кроме того, мы сможем наконец воочию увидеть киллеров Асланбекова, тех самых, которые, возможно, стреляли и в самого Караухина.

— Но как они войдут в здание прокуратуры? — У них будут пропуска, — мрачно ответил Родионов, — а в коридоре Самсонов передаст им оружие. Принесет его в своем «дипломате». Сотрудников ФСБ обычно не проверяют.

Подойдя к машине, Дронго улыбнулся. Рядом с водителем сидел полковник Иваницкий. Очевидно, устав за день, он и его спутники задремали, не заметив, как к ним подошел Дронго.

— Просыпайтесь, господа. Уже утро, — громко сказал Дронго, и почти сразу встрепенувшийся водитель едва не выпустил в него всю обойму своего пистолета, уже наведенного на подошедшего чисто рефлекторным, выработанным годами навыком. Иваницкий, посмотрев, кто стоит перед ним, засмеялся.

— Садись в машину, — предложил он. Дронго охотно повиновался.

— Это майор Михеев, — представил своего спутника Иваницкий. Среди них не принято было слово «бывший». Они его просто не знали, он работал в уголовном розыске. — Большой специалист по мафии. Кстати, лично встречался с твоим визави Рафаэлем Багировым.

— Я хотел вас поблагодарить, — сказал Дронго, — в Шереметьево вы подарили мне несколько драгоценных секунд.

— Вы меня все-таки узнали, — усмехнулся Михеев, — пришлось изображать слепого, чтобы хоть как-то остановить ваших преследователей.

— Я узнал вас по кепке, — признался Дронго, — еще когда стоял в подъезде. Вспомнил, как мне помог в аэропорту слепой в точно такой же кепке. Вспомнил и сразу решил подойти к вам.

— А мы хотели просто подежурить тут, охраняя ваш сон, — сделал невинное лицо Иваницкий.

— Поэтому пытались задержать нападавших на меня людей в аэропорту? Я уже давно все понял, товарищ полковник. Понял, что и вы, и Родионов, и Михеев являетесь тем самым таинственным «Фениксом», о котором все боятся говорить.

— Давно ты это понял? — спросил Иваницкий.

— Почти с самого начала. Откуда у вас деньги, если нет сплоченной и достаточно богатой организации? Как вы смогли сделать мне визу в Англию за два дня, если у вас нет соответствующих сотрудников в МИДе? И тому подобное. Но самое главное — почему за пенсионером Родионовым не только наблюдали, но и хотели его пристрелить. По-моему, фактов более чем достаточно.

— Логика железная, — восхищенно подвел итог Иваницкий, — признаюсь, мы действительно «Феникс». Но мы не хотели говорить, чтобы не подводить тебя и в случае необходимости иметь возможность вывести из игры, как гражданина другого государства, не рискуя таким сильным специалистом.