Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца

— А мне что делать? — услышал Дронго за спиной робкий голос.

— Жить как раньше, — бросил он, не оборачиваясь.

В холле портье, увидев знакомое лицо, улыбнулся.

— Письмо еще не пришло, — приветливо сказал он.

— И не придет, — бросил Дронго, выходя из отеля.

В машине его терпеливо ожидал Андрей. Дронго тяжело опустился на сиденье. Вздохнул, взглянув на часы. Условленное время встречи с Викентием Алексеевичем еще не подошло, но добираться до прокуратуры через центр города пришлось бы не менее тридцати-сорока минут.

— Позвони Любомудрову, пусть ждет нас, — сказал Дронго.

Андрей кивнул, доставая телефон. Набрав номер, передал телефон Дронго.

— У вас есть новости? — спросил он.

— Нет. Следователь ничего не сказал. Вы ведь понимаете, что он не имеет права разглашать тайну следствия. За исключением некоторых общеизвестных фактов. Как звали девушку, где она была прописана, ну и тому подобная дребедень.

— Мы сейчас приедем, подождите нас, — попросил Дронго, отключаясь.

Он знал, как просто прослушать мобильный телефон. Когда автомобиль отъехал от гостиницы, Дронго спросил у сидевшего за рулем Андрея:

— Как ты думаешь, мы сумеем найти следы убитой по тому адресу, куда она якобы ездила?

— Не знаю, — честно ответил Андрей.

— Ты отвозил ее на Удальцова?

— Вообще-то я не водитель, — заметил Ильин, — у меня немного иные функции.

— Я не хотел тебя обидеть. Просто мне нужно понять, зачем она туда ездила. Если только для того, чтобы обмануть всех вас, то это слишком далеко: Она могла бы выбрать место поближе. Если там действительно жили ее знакомые, то их наверняка уже потрясли следователи. В таком случае, почему следователь не хочет сообщить нам адрес, который все равно ничего не даст? И все же съездим по адресу, который знали ваши водители. Кстати, кто их обычно туда отвозил?

— Наш водитель. Леня. Он работает с самим патроном. Поэтому и отвозил ее туда, на Удаль-цова. Два раза. И еще раз кто-то другой. Но я точно не помню, кто именно.

— Где можно найти вашего Леню?

— В офисе нашей компании. Он на работе.

— Заберем Викентия Алексеевича и поедем к вам. Нужно найти Леню. Кстати, заодно и выясним один адресок. Телефон Лени у меня есть, узнаем, по какому адресу он находится.

— Выясним, — кивнул Андрей, — это-то не проблема.

Автомобильные пробки в центре города были уже не просто обычным явлением, но проблемой, решить которую не могли городские власти. Даже широкие проспекты столицы не выдерживали напора автомобилей, хлынувших в город с начала девяностых. До прокуратуры они добирались довольно долго. У здания их терпеливо ожидал Викентий Александрович, не проявляя никаких признаков раздражения. Профессия приучила адвоката к терпению. Он сел в машину и тяжело вздохнул.

— Собственно, я так и думал, — сказал Любомудров, — ничего не получается. Следователь даже не хочет говорить на эту тему. Его можно понять. С одной стороны, на него давят, чтобы он быстрее закончил дело, с другой — требуют обвинить нашего патрона. И он запутался, что же ему делать.

— Вы думаете, на него так уж сильно давят?

— Это заметно, — вздохнул адвокат, — полагаю, что и девушку подставили именно из-за этого. Цель тактическая — не допустить участия в аукционе главу нашей компании. А цель стратегическая, конечно же, скомпрометировать его настолько серьезно, чтобы навсегда отбить у него охоту появляться в этой стране. Все слишком серьезно. Если мы не сумеем доказать в течение нескольких дней невиновность патрона, боюсь, что ему все же придется прилететь и отвечать на вопросы следователя. В противном случае они сделают официальный запрос и попросят власти во Франции о его выдаче.

— А французы сразу согласятся, — мрачно подвел итог Дронго.

— Конечно, согласятся. Он для них типичный представитель русской мафии. Они не делают различия между нашими бизнесменами. Любой очень богатый человек из России для них прежде всего подозрительный тип, неизвестно каким образом разбогатевший и Бог знает как оказавшийся в их стране. Я уже сталкивался с подобными фактами. Западные страны охотно выдают любого бывшего российского гражданина в случае обоснованного обвинения. Бывшие соцстраны, наоборот, не, выдают никого, даже если обвинение абсолютно доказано. Там работают те же мотивы, но для них Россия прежде всего наследница Советского Союза, и, чтобы выразить свое отношение к правовой системе России, они демонстративно не выдают даже заведомых преступников.