Чингиз Абдуллаев - Упраздненный ритуал

— С чего ты взял?

— Я тебя знаю. Ты как-то не очень охотно общаешься с ним. Он тебе не нравится?

— Дело не в этом. Он чего-то не договаривает. Я интуитивно чувствую, что он не всегда говорит правду.

— Только интуитивно?

— Он мне дважды соврал. Во-первых сказал, что Игорь Керимов решил выгородить Габышева, заявив, что тот находился рядом с ним в момент падения, тогда как на самом деле его там не было. Это он сказал два дня назад. А сегодня вспомнил, что на самом деле Вова шел рядом с Рауфом. Но возможно, что он не решился сообщить мне такую деталь два дня назад из-за опасения подвести своего товарища и еще не зная, соглашусь ли я на его предложение. Однако сегодня во время разговора он сказал, что Света Кирсанова сидела в классе рядом с Габышевым.

— Да, я помню. Он это говорил. Ну и что?

— Два дня назад он сообщил мне, что Габышев не мог убить Ларченко потому, что сидел с ним за одной партой. Так когда он мне врал? Сегодня или два дня назад?

— Почему ты не спросишь его об этом? Он не мог забыть или перепутать. Они встречаются каждый год, и после окончания школы прошло не так много лет, чтобы он мог запамятовать.

, — Пока не нужно. Я хочу познакомиться со всеми, чтобы сделать выводы. Если бы Аббасов был виноват, он не стал бы меня вызывать. Кроме того, два дня назад, когда он у меня появился, он действительно был испуган. И тогда я задал себе вопрос: почему? Если это ритуальные убийства, которые совершаются только в день встречи выпускников школы, то почему он так беспокоится за несколько дней до роковой даты, да еще в Москве? А если не верит в эти ритуальные убийства, то зачем обратился ко мне? Не нужно торопиться, Эдгар, я хотел бы увидеть всех остальных.

— Можно я задам тебе вопрос, не относящийся к нашему расследованию? — спросил Вейдеманис.

— Конечно, — удивился Дронго, — с каких пор ты стал спрашивать у меня разрешение?

— У меня немного необычный вопрос, — усмехнулся Вейдеманис. — Почему тебе так нравится эта кличка? Почему ты не отзываешься на свое имя или фамилию? Это так необычно.

— Я тебе говорил, что слово «дронго» означает птицу, живущую в Юго-Восточной Азии…

— Это я помню. Я специально прочел все, что можно было прочесть про дронго, с тех пор как познакомился с тобой. Я знаю, что они бывают с черным оперением, и это твой любимый цвет. Я знаю, что птицы дронго не боятся, когда кто-то приближается к их гнезду. Кроме того, самцы дронго отличные имитаторы, они умеют мастерски подражать крикам других птиц. Я все знаю про этих птиц…

— Кажется, даже больше, чем я, — засмеялся Дронго. — Действительно, черный — мой любимый цвет, но дело не только в птице. Много лет назад мне понравилась именно эта кличка, и с тех пор я пользуюсь только именем Дронго. Я потерял страну, в которой вырос, я потерял страну, которой присягал. А значит, потерял и прежнее имя, прежнюю фамилию. Они остались как атрибуты необходимых формальностей в паспорте. А мне больше нравится, когда вспоминают о Дронго, который может помочь в трудной ситуации.

Вейдеманис рассмеялся и уже ничего больше не спрашивал. В аэропорт они прибыли в половине восьмого вечера. Их встречала машина, присланная за Раисом Аббасовым. Дронго решил отвезти Эдгара к своим родителям, чтобы познакомить их с Вейдеманисом. Он обратил внимание на то, что приехавший за ними водитель был довольно молод. Они не успели доехать до центра города, когда в машину Аббасова позвонили. Тот, выслушав сообщение, коротко выругался и, повернувшись к Дронго, почти виноватым голосом сообщил:

— Я заказал вам два номера в «Хаят Редженси», но боюсь, что у нас появились новые факты. Мне стыдно об этом говорить…

— Что случилось? — перебил его Дронго.

— Вчера Игорь Керимов настоял на проверке всех наших ребят. Всех, кто был с нами в тот день в Шемахе.

— На какой проверке? — не понял Вейдеманис. Он сидел рядом с Дронго на заднем сидении.

— Керимов повез всех наших ребят в Министерство национальной безопасности и проверил каждого на «детекторе лжи». Специалисты считают, что среди них нет убийцы. Они проверяли наших ребят в течение четырех часов. Извините, — виновато добавил Аббасов, — может, мы действительно ошиблись. Это Игорь звонил, считает, что я поторопился вас привезти.

— Кого они проверили? — уточнил Дронго. — Всех восьмерых?

— Нет, — удивился Аббасов, — только пятерых: Кирсанову, Галушко, то есть Рабиеву, и Лейлу Алиеву. И двоих наших парней: Леню Альтмана и Фазика Магеррамова.