Чингиз Абдуллаев - Отрицание Оккама

– Просто цены хорошего западного борделя, – пробормотал Дронго.

Бармен нахмурился. Он понял, что сидевший перед ним человек его просто разыгрывал и не захочет платить такие деньги.

– У нас здесь строго, – сказал он, поднимая вверх указательный палец, – это на улице милиционеры могут девочек ловить и ими пользоваться. А здесь такого никогда не было. Здесь не платят натурой, и поэтому на халяву рассчитывать нечего, даже если вы из ФСБ.

– Убедили, – согласился Дронго, – сколько я должен за свою «Кровавую Мэри»?

– Стольник, – ухмыльнулся бармен.

– Тоже в евро? – не удивился Дронго. За информацию следовало платить.

– Здесь доллары не любят, – напомнил Фердинанд, – но можете в рублях. По нашему курсу.

– Сделаем иначе. – Дронго достал желтую купюру в двести евро и показал ее словоохотливому бармену. – Я плачу вам эти деньги и получаю доступ к Виоле. По-моему, справедливая цена, как вы считаете?

– Давайте деньги, – согласился бармен, – она как раз недавно пришла.

Дронго протянул ему купюру. Бармен ловким и привычным движением перехватил бумажку, спрятал ее в карман.

– Люблю поговорить с понимающими людьми, – ухмыльнулся он, – идите в коридор, потом спускайтесь вниз по лестнице, пятая дверь слева. Если остановят, скажите, что вас послал Шурик.

– Надеюсь, это не тот персонаж из «Кавказской пленницы»? – уточнил Дронго. – И меня не примут за товарища Саахова?

– Нет, – хохотнул бармен, – это наш Шурик, клубный. Ребята из охраны знают этот пароль, и они вас пропустят. Только учтите, что давить на девочек нельзя. Если она не захочет, она вас просто выгонит. И никто ее не заставит. Здесь порядочное место…

– Я не сомневаюсь…

– И еще. Мы не разговаривали, и вы мне ничего не платили. Зачем мне ненужные разборки. Договорились?

– Теперь я понимаю, какой вы ценный специалист, – восхитился Дронго, – таким, как вы, раньше давали Героев Социалистического Труда. Может, вернуться к этой практике? Герой клубного движения. Или герой клуба. Звучит неплохо?

– До свидания. – Фердинанд понял, что этот тип просто издевается, и отошел.

Дронго прошел по коридору, спустился вниз. На лестнице стоял молодой человек в темном костюме и с выбритым черепом. Он был высокого роста, с хорошо развитым торсом. Увидев Дронго, он остановил его, подняв правую руку.

– Куда? – поинтересовался охранник.

– Я от Шурика, – пояснил Дронго.

Охранник убрал руку, разрешая пройти. Дронго усмехнулся. Любой пароль могла заменить желтая или зеленая бумажка в евро. И хотя Фердинанд уверял, что доллары здесь не принимают, можно было договориться и за доллары. Он прошел дальше и остановился у пятой двери, негромко постучав.

Дронго прислушался. За дверью ничего не было слышно. Он постучал еще раз.

– Кто это? – раздался недовольный женский голос. – Кого опять черт несет? Войдите.

Он приоткрыл дверь и вошел в небольшую комнату. На пуфике перед зеркалом сидела женщина лет тридцати. Вопреки устоявшемуся мнению о стриптизершах она вовсе не имела модельных форм. Чуть выше среднего роста, плотного телосложения, коротко остриженная под мальчика. У нее были мелкие черты лица, красивые миндалевидные глаза, немного вздернутый носик. На первый взгляд Дронго, она слишком увлекалась косметикой. Виола была в джинсах и темной майке с длинными рукавами. Увидев вошедшего незнакомца, она повернулась к нему.

– Кто послал? – хриплым голосом осведомилась она. – Опять на сладенькое потянуло? Не рано ли? Еще только семь часов вечера. Припрешься после десяти, я как раз буду выступать.

– Добрый вечер, Виола, – вежливо поздоровался Дронго, – вы разрешите мне сесть?

Она усмехнулась. Показала рукой на стул, заваленный какой-то одеждой. Он поднял одежду, переложил ее на другой стул и уселся напротив молодой женщины.

– Извините, – пробормотала она, – я думала, вас опять Шурик послал. Я, кажется, перепутала.

– Не имею чести знать этого достойного джентльмена, – церемонно заметил Дронго.

– А как вас пропустили? – поинтересовалась она. – Или вы из милиции?

– Почему обязательно из милиции?

– У вас вид свободного человека. Который ничего не боится. Такое ощущение внутренней свободы. У нас так ходят только переодетые инспекторы уголовного розыска и сотрудники органов. Больше никто…

– И вы сразу определяете, кто и откуда пришел?

– Почти, – она поправила волосы, – у вас есть сигареты?

– Не курю.