Чингиз Абдуллаев - Кубинское каприччио

– А ты не считай чужие деньги, – посоветовал ему Дронго, – я их зарабатываю, а не ворую.

– Поэтому убийца не взял все это барахло, – зло продолжал Нагиев, – ему не нужны колечки или часики. Он искал здесь свои два миллиона долларов. Как ты думаешь, нашел?

– Убежден, что нет. Я уже тебе сказал, у нее не было этого алмаза.

– Тогда у кого? Может, подскажешь? Я прямо сейчас туда поеду, чтобы его найти.

– Хватит паясничать, Нагиев, – посоветовал Дронго, – этого алмаза здесь не было. И убийца его поэтому искал. Но он не знал, что его здесь нет.

– Значит, алмаз «Шах Аббас», – задумчиво произнес начальник полиции. – Интересно, как он попал к Измайлову? Нужно проверить, откуда он у него появился.

– Можешь не проверять. Все было оформлено как полагается. Он купил этот алмаз у Казыма Арсеновича Шекерджийского. И у них есть расписки.

– А налоги с продажи они заплатили? – поинтересовался Нагиев. – Или вообще налоги с прибыли? У меня к ним много вопросов.

– Не получится, – возразил Дронго. – Сделку совершили в девяносто втором. Тогда не было ни отдельных налогов с продажи, ни налогов с прибыли. Купил – продал. Все оформлено как полагается.

– Тогда как алмаз попал к Шекерджийскому? Он купил его на свою зарплату заместителя министра? Очень интересно…

– Опять не туда. Камень хранился в их семье уже достаточно давно. Еще в сороковые годы отец Казыма Арсеновича купил его в Тебризе у ювелира Ашота Манукяна, семье которого он помог уехать из Ирана. Возможно, что это была завуалированная форма взятки, но ничего доказать уже невозможно. Арсен Шекерджийский давно умер, а семья Манукяна погибла во время крушения поезда.

– Армянский след, – снова оживился Нагиев, – в то время как мы ведем нашу справедливую борьбу за Карабах, этот армянский ювелир подкупил нашего чиновника.

– Это было в сорок шестом, – напомнил Дронго, – иногда мне кажется, что вы на своей работе в полиции теряете способность мыслить. При чем тут армянский след, если вся семья Манукяна погибла и этот алмаз хранился в семье Шекерджийских?

– Я с тобой больше не буду разговаривать, – отмахнулся Нагиев, – теперь мне все понятно. Этот алмаз нужно найти и конфисковать. Он принадлежит нашему государству и народу, а не семье этих ювелиров.

– Что делать с племянником Измайлова? – напомнил следователь.

– Пусть пока погуляет. Но я все равно докопаюсь до истины, – пообещал начальник полиции, выходя из комнаты.

Гасанов взглянул на Дронго.

– Вы действительно тот самый эксперт, о котором у нас говорят на юридическом факультете? – тихо спросил он. – Я думал, что вам лет семьдесят.

– Этот недостаток я еще успею исправить, – усмехнулся Дронго, – и не нужно мне так тонко льстить. Что вы думаете делать?

– Опрошу соседей, – ответил Гасанов, – пошлю участкового, чтобы поговорил с владельцами магазинов, которые находятся под домом, а также с продавцами, водителями, всеми, кто мог увидеть незнакомца. Постараюсь очертить круг ее знакомых. Кому она могла открыть дверь. Ведь в квартире она была одна, и вечером к ней мог зайти только знакомый, кого она могла впустить к себе домой. Внизу был замок с шифром, чтобы его открыть, нужно было знать номер шифра. Значит, она его кому-то сообщила.

– Хорошо мыслите, – согласился Дронго, – она мне тоже сообщила номер кода.

– Проверю всю цепочку, – сказал Гасанов, – и особенно тех, кто мог знать покойного ювелира. Кто хорошо знал об их отношениях.

– Очень хорошо, – согласился Дронго, – некоторые наметки у меня имеются, и я тоже буду проверять со своей стороны. Будем двигаться параллельно. Давайте договоримся. Если я узнаю что-то, то сразу сообщу вам. Если вы узнаете, то сразу сообщите мне. И учтите, что я могу позвонить вашему прокурору, чтобы он дал согласие на подобное «сотрудничество».

– Не нужно, – улыбнулся Гасанов, – для меня и так будет большой честью работать вместе с вами. В семье Измайловых остались фотографии алмаза?

– Думаю, что да. И учтите, что Измайловы более всех остальных заинтересованы в находке этого камня. Вот мой номер телефона. Звоните в любое время.

– Спасибо. А это мои два телефона. Городской и мобильный. До свидания.

Дронго пожал руку следователю и вышел из квартиры на лестничную площадку. У окна стоял понурый Борис Измайлов.

– Что они говорят? – спросил ювелир.

– Будут искать убийцу, – ответил Дронго, – они справедливо считают, что убийца искал нечто ценное в квартире. Можете себе представить, что этот негодяй не взял ни ее часов, ни браслета, не тронул ее цепочки и кольца. Он искал добычу гораздо крупнее.