Эрик Ластбадер - Предательство Борна

Ким Ловетт смертельно устала. Больше всего на свете ей хотелось вернуться домой, к мужу, с которым она не прожила еще и шести месяцев. Он совсем недавно переехал в тот район, где они жили, и еще не успел завести там знакомых, поэтому ему было особенно тяжело переживать частые разлуки, обусловленные работой его молодой жены.

Усталость Ким была непреходящей. Отдел расследования пожаров округа Колумбия не знал, что такое нормированный рабочий день и выходные. В результате такие следователи, как Ким, умные, опытные и знающие свое дело, вызывались на работу в любое время дня и ночи, подобно хирургам в зоне вооруженного конфликта.

Ким позвонили из Пожарного управления округа Колумбия, когда у нее выдалась короткая передышка в однообразной рутине бумажной работы, связанной с расследованием бесконечной череды поджогов, – в одну из тех немногих минут за последние несколько недель, когда она позволила себе подумать о своем муже, представить себе его широкие плечи, сильные руки, запах его обнаженного тела. Сладостные мечты длились недолго. Захватив чемоданчик с инструментами и принадлежностями, Ким поспешила к гостинице «Конститьюшен».

Она включила сирену, и дорога от пересечения Вермонт-авеню и Одиннадцатой улицы до северо-восточного угла Двадцатой улицы и Ф-стрит заняла не больше семи минут. Здание гостиницы было со всех сторон окружено полицейскими и пожарными машинами, но к этому времени пожар уже был полностью побежден. Из зияющей раны в конце пятого этажа струилась вода. Кареты «Скорой помощи», приехав, тотчас же уехали, и вокруг царила нервная, хрупкая атмосфера тлеющих углей и схлынувшего адреналина, говоря словами отца Ким.

Брандмейстер О’Грейди уже ждал ее. Выйдя из машины, Ким показала свое удостоверение и прошла за оцепление.

– Здравствуйте, Ловетт, – проворчал О’Грейди.

Это был крупный, грузный мужчина с короткой щеткой непокорных светлых волос и ушами, формой и размерами напоминающими два толстых ломтя свиной вырезки. Его печальные водянистые глаза настороженно наблюдали за Ким. Брандмейстер принадлежал к тому большинству, которое считало, что женщинам не место в пожарном управлении.

– Что мы имеем?

– Взрыв и пожар. – О’Грейди указал подбородком на зияющую рану.

– Никто из наших не погиб, не пострадал?

– Нет, но спасибо за то, что поинтересовались. – О’Грейди вытер лоб грязным бумажным полотенцем. – Однако по крайней мере один погибший есть – предположительно постоялец номера люкс, хотя по тем крохотным фрагментам, которые мне удалось обнаружить, уверяю вас, установить его личность будет невозможно. Кроме того, полицейские доложили, что пропал один из сотрудников. Для такого зрелищного фейерверка это немного, так что, можно считать, все обошлось благополучно.

– Вы сказали, предположительно постоялец.

– Совершенно точно. Пламя было необычайно жарким, и сражаться с ним было дьявольски нелегко. Вот почему мы обратились в ОРП.

– Есть какие-нибудь мысли насчет того, что вызвало взрыв? – спросила Ким.

– Ну, можно точно сказать, что это был не паровой котел, мать его так, – отрезал брандмейстер. Он шагнул к Ким, и от него повеяло запахом углей и горелой резины. Когда О’Грейди заговорил снова, его голос был тихим, деловым: – У вас будет около часа, после чего полиция передаст все Управлению внутренней безопасности. А вы сами знаете, что произойдет, когда эти ребята начнут топтаться на месте преступления.

– Я все поняла, – кивнула Ким.

– Вот и хорошо. Поднимайтесь наверх. Следователь Овертон ждет вас.

Он удалился вперевалочку, широко расставляя ноги.

В вестибюле гостиницы суетились полицейские и пожарные. Полицейские, устроившись в разных углах, образовав там центры притяжения, брали показания у сотрудников и постояльцев. Огнеборцы тащили свое снаряжение по почерневшему от копоти мраморному полу. Здесь царила атмосфера беспокойства и отчаяния, какая бывает в переполненном вагоне метро, застрявшем в тоннеле.

Поднявшись на лифте, Ким вышла в обгорелый и изуродованный коридор пятого этажа, где, кроме нее, не было больше ни одной живой души. На пороге сгоревшего номера она нашла Овертона, сутулого следователя с вытянутым печальным лицом, который, прищурившись, изучал свои записи.

– Черт побери, что здесь произошло? – спросила Ким, представившись. – Есть какие-нибудь мысли?

– Возможно. – Следователь Овертон раскрыл блокнот. – В угловом номере люкс проживали Яков и Лев Сильверы. Братья. Торговцы бриллиантами из Амстердама. Они вернулись в гостиницу приблизительно в семь сорок пять. Это известно достоверно, потому что братья остановились на пару слов с дежурным администратором… – он перевернул страницу, – …по имени Томас. Один из них заказал бутылку шампанского, чтобы отметить какое-то событие. Больше Томас их не видел. Он клянется, что из гостиницы они не выходили.