Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе

– Да, идентификационная последовательность символов, предшествующая коду на каждое конкретное оборудование. Это необходимо для повышения эффективности, а также служит своего рода логотипом, заставкой.

– Определенно, подобное предположение полностью соответствует общей концепции, – согласился Прайс. Стоя за спиной Гринвальда, он с восхищением наблюдал за тем, как его пальцы танцуют по клавиатуре. – За всем этим стоит неукротимое честолюбие.

– Имя которому, разумеется, Матарейзен, – с отвращением промолвил Аарон. – Ну как, у сэра Джеффри есть какой-нибудь прогресс?

– Нет, отчего он на стену лезет. Этот тип неприступен, будто Гибралтарская скала. Ему вводили все известные «сыворотки правды» от пентотала до старого доброго скополамина – безрезультатно. У него склад ума бездушного робота. Матарейзен повержен, но, по словам Уэйтерса, ведет он себя так, словно одержал победу. Его держат в залитой светом камере, ему не позволяют спать, еды и питья дают столько, чтобы только поддерживать жизненные силы… но ему все нипочем. У него бычье здоровье.

– Он или загонит себя в могилу, или сломается, – заметил Гринвальд. – Будем надеяться, случится второе, и не слишком поздно.

– Почему вы так говорите?

– Я снова и снова думаю о временны́х рамках. Матарейзен запустил какой-то неудержимый процесс, который теперь уже идет без его участия. Все четко спланировано; щупальца заговора протянулись по всему земному шару.

– И мы до сих пор понятия не имеем, о чем идет речь. Единственный наш прорыв – это то, что узнал Скофилд о каких-то «пожарах на Средиземноморье».

– Значит, возвращаемся назад к альфе и омеге, к основным темам и их вариациям.

Прорыв!

Он наступил в 3:51 ночи на четвертые сутки. Специалист из Парижа Пьер Кампион ворвался в спальню к Гринвальду, куда полностью истощенный глава группы удалился меньше получаса назад.

– Аарон, Аарон, проснитесь, mon ami! – воскликнул француз. – Кажется, получилось!

– Что… что? – Усевшись в кровати, Гринвальд быстро сбросил ноги на пол. Он был в мятой одежде, его большие близорукие глаза были красными от недосыпания. – Когда? Как?

– Всего несколько минут назад. Это оказалась алгебраическая комбинация тех величин, о которых вы уже говорили, – уравнения, Аарон! Идемте, Камерон и Лесли уже там. Мы не хотели – мы не посмели продолжать без вас.

– Дайте я плесну в лицо холодной воды, чтобы хоть чуть прийти в себя. Где мои очки?

– У вас на носу.

Наверху в огромном центре связи пятеро специалистов обступили плотным кольцом Камерона Прайса, который занял место Гринвальда за консолью на возвышении.

– Символы «М» и «Б» разложены в последовательности и приведены к общему знаменателю, – задумчиво произнес Аарон.

– Барон Матарезе, – объяснил Камерон. – Гигант, источник всего того, что у них есть. Он не выходил из головы Матарейзена, и тот уступил навязчивой мысли.

– Что ж, пойдем дальше – но только очень осторожно, – сказал Гринвальд. – Остановимся на том, что у нас есть, и будем проверять различные уравнения. Подозреваю, речь скорее всего идет о многочленах.

– Вот как? – удивился Прайс. – Почему?

– Потому что кубы, четвертые и пятые степени противоречили бы логике. А ключ к кодам Матарезе лежит в нелогичной логике.

– Аарон, ваши рассуждения выходят за границы моего понимания, – признался Прайс.

– Если честно, Камерон, они выходят за границы моего собственного понимания. По сути дела, мне приходится гадать.

Через двадцать шесть минут, в течение которых пальцы Гринвальда, все ускоряясь, бегали по клавиатуре, внезапно ожила разноцветная карта мира во всю стену. Повсюду замигали десятки красных лампочек. Казалось, огромная карта зажила своей жизнью, требуя внимания к себе, отказываясь оставаться забытой. Это пугающее зрелище гипнотически приковало взоры.

– Боже милосердный, – прошептала Лесли, не отрывая взгляда от карты.

Камерон и остальные шагнули к переливающейся всеми красками стене, словно не в силах поверить своим глазам.

– Что это такое, Аарон? – спросил Прайс.

– Полагаю, то, что должно произойти, произойдет как раз в этих пульсирующих центрах… Мы приближаемся к разгадке. Ответы кроются в этих компьютерах.

– Умоляю, продолжайте!

– Заработал принтер! – вдруг воскликнул Кампион, вернувшийся к своему компьютеру. Это неожиданное заявление пронзило всех электрическим током. – Mon Dieu [100], вывод на печать начался сам собой, я ничего не сделал!