Ян Флеминг: Мунрейкер

Оба «кольта» 38-го калибра грянули одновременно.

Стены подземного тира подхватили ломкое эхо и перебрасывались им до тех пор, пока оно не заглохло. Джеймс Бонд наблюдал, как расположенные в разных концах тира воздухозаборники вентиляционной системы «Вент-Аксия» высасывают из помещения пороховой дым. Правая рука еще хранила воспоминание того, как одним молниеносным рывком слева он вскинул пистолет и открыл огонь; воспоминание придавало уверенность. Он вынул из рукоятки «кольта» отстрелянную обойму и, направив оружие в пол, ждал, пока инструктор преодолеет те двадцать ярдов тускло освещенного туннеля, что разделяли их.

На лице инструктора Бонд заметил усмешку.

— Прямо-таки не верится, — воскликнул он. — Снова моя взяла.

Теперь они были вместе.

— Я на больничной койке, а вы, сэр, на том свете, — продолжал инструктор. В одной руке он держал поясную мишень, в другой — поляроидный снимок форматом с почтовую карточку. Его он протянул Бонду, и они оба повернулись к стоявшему позади столику, на котором была лампа с зеленым абажуром и большое увеличительное стекло.

Притянув лупу к себе, Бонд склонился над фотоснимком. На снимке, в зареве фотовспышки, был изображен он сам. Его правую кисть обволакивало размытое облачко белого пламени. Бонд поймал в фокус левый борт своего темного пиджака. Точно в сердце булавочным уколом светлело крошечное пятнышко.

Не говоря ни слова, инструктор положил под лампу большую белую мишень. Черный круг диаметром в три дюйма обозначал сердце. Прямо под ним и с полдюйма вправо зияла пробоина.

— Пуля продырявила левую стенку желудка и прошла навылет, — удовлетворенно прокомментировал инструктор. Взяв карандаш, он тут же на мишени небрежным росчерком произвел подсчет.

— Двадцать кругов, итого в общей сложности вы должны мне, сэр, семь шиллингов и шесть пенсов, — голос его был ровен.

Рассмеявшись, Бонд отсчитал серебро.

— В следующий раз удвоим ставки, — сказал он.

— Не возражаю, сэр, — ответил инструктор. — Однако, сэр, машина все равно сильнее вас. А если вы хотите попасть в команду «Дьюар Трофи», то следовало бы дать отдых «кольтам» и посвятить какое-то время «ремингтону». Этот новый удлиненный патрон 22-го калибра позволяет преспокойно выбить 7900 очков из необходимых 8000. Большинство ваших пуль должны угодить точно в «яблочко» размером не более шиллинговой монеты, когда та лежит прямо у вас под носом, однако на дистанции в сто ярдов это все равно, как ее вовсе нет.

— К дьяволу «Дьюар Трофи», — бросил Бонд, — меня интересуют ваши деньги. — Он вытряхнул на ладонь неиспользованные патроны и вместе с «кольтом» положил их на стол. — Значит, до понедельника. Время обычное?

— Десять часов в самый раз, сэр. — Инструктор рванул книзу две рукоятки на металлической двери. Провожая взглядом спину Бонда, уже ступившего на лестницу, что вела на первый этаж, он не смог сдержать улыбку. Он был доволен стрельбой Бонда, которого считал лучшим во всей Сикрет Сервис стрелком, но которому ни за что не решился бы сказать это прямо. Это полагалось знать только М. и его начальнику штаба, в круг обязанностей которого входило заносить результаты стрельб сотрудников в личные дела.

Бонд протиснулся в обитую зеленым сукном дверь, и подошел к лифту, которому предстояло поднять его на девятый этаж высокого серого здания неподалеку от Риджентс-Парк, где размещалась штаб-квартира Сикрет Сервис. Он был удовлетворен результатом, но отнюдь им не гордился. Пытаясь понять, за счет чего можно было бы дополнительно выиграть в скорости и победить наконец машину — сложнейший агрегат, который на каких-нибудь три секунды поднимал мишень, выстреливал холостым патроном 38-го калибра, посылал концентрированный пучок света и фотографировал «противника», пока тот вел ответный огонь, стоя в очерченном мелом на полу круге, — Бонд помимо воли дернул в кармане указательным пальцем.

Двери лифта со вздохом отворились, и Бонд вошел в кабину. Исходивший от Бонда запах кордита лифтер уловил сразу. Так пахло всегда, когда они возвращались из тира. Он любил этот запах, напоминавший ему о днях армейской службы. Лифтер нажал кнопку девятого этажа и положил свою изувеченную левую руку на рычаг контроля.

Если бы только освещение было не таким скверным, мысленно посетовал Бонд. Однако по настоянию М. все занятия по огневой подготовке проходили в одинаково неблагоприятных условиях. Тусклый свет и подвижная мишень призваны были как можно точнее копировать действительность. «В простую картонку любой дурак попадет», — такую фразу предпослал М. в качестве предисловия к «Руководству по методам самообороны стрелковым оружием».