Чингиз Абдуллаев - Когда умирают слоны

– Да, много лет, – кивнул Дронго. – Спасибо за понимание, Нодар.

Он отмахнулся.

– Получается, что, вызвав вас сюда, я невольно спровоцировал убийство полковника Джибладзе. Если все действительно так, никогда не прощу себе этой ошибки.

– Мы еще многого не знаем, – заметил Дронго. – Нужно понять, чего именно они хотят. Какую цель преследовали эти убийства. Только уж потом винить себя за ошибки.

Нодар приказал отвезти их к Мерабу. Был уже вечер, когда они подъехали к дому. Мераб не удивился их возвращению, словно не сомневался, что Дронго не улетит. Он улыбнулся гостю и сообщил, что приготовил вкусный ужин.

– А вино у вас осталось? – полюбопытствовал тот. – Мне понравилось ваше вино.

– Очень хорошо, – обрадовался Мераб, – идемте на кухню, я все приготовил. Сегодня мне привезли настоящее кахетинское. И Тамару мы не отпустим.

– Нет, – отказалась она, – мне нужно поехать домой, переодеться. Я вся пропахла кухней. Извините меня, Мераб, сегодня я не смогу остаться.

Старик пожал плечами и шаркающей походкой ушел на кухню.

– Я действительно не могу остаться, – повернулась Тамара к Дронго. – Извини, но у меня так кружится голова. У нас был сложный день. Мне нужно домой. Переодеться, встать под холодный душ… И немного прийти в себя.

– Мне показалось, что ты останешься, – мягко произнес Дронго.

– Уже поздно, – она показала пальцем в сторону гостиной, где на диване расположились сразу два офицера охраны, которых прислал Нодар.

– Ты их стесняешься? – спросил Дронго.

– Не очень, – улыбнулась она. – Я уже давно никого не стесняюсь. Просто устала. Очень устала. И хочу немного отдохнуть. Извини, сегодня я не могу остаться.

Он много раз ругал себя за то, что, если женщина отказывала, никогда не настаивал. Среди его знакомых было много мужчин, которые считали, что только решающий штурм может привести к успеху. И добивались своего изо всех сил, невзирая на отказ. Дронго так не умел. В своей профессиональной деятельности он был упрям и неистов, а в отношениях с женщинами проявлял непонятную покладистость. Никогда не настаивал, никогда не был настойчивым. Дронго не принимал правил игры, когда женщина флиртовала или кокетничала. Но и сам во второй раз уже ничего не предлагал.

– Жаль, – пробормотал он, протягивая руку. – Спасибо тебе, Тамара, кажется, ты сегодня опять меня спасла.

– Неправда, – возразила она, – счет равный, сегодня ты спас меня. Поэтому мы в расчете. Спокойной ночи. Постарайся не увлекаться вином Мераба. Особенно кахетинским. Иногда оно у него сильно бьет в голову. Иначе завтра ты не сможешь ни с кем говорить и пропустишь целый день.

– Больше стакана не выпью, – пообещал Дронго, – вино у него очень неплохое.

Он не сдержал слова. За ужином выпил три стакана вина. И, поднимаясь к себе в комнату, чувствовал, как его качает. Пять дней, вспомнил он, перед тем как заснуть. Осталось пять дней.

Утром у него действительно болела голова, но предусмотрительный Мераб принес какую-то жидкость, напоминающую мяту, смешанную с водкой. Напиток подействовал отрезвляюще. Голова очень скоро перестала болеть, и Дронго с удовольствием съел яичницу в ожидании Тамары. Но она не приехала. Он прождал целых полчаса, прежде чем Тамара позвонила и сообщила, что не сможет сегодня с ним увидеться. Вместо нее появился вчерашний громила, который был обижен на Дронго и Тамару за их побег. Он сухо поздоровался с Дронго, не протягивая руки, и они поехали в представительство фармацевтической компании, где их уже ждал предупрежденный об их визите Гурам Мирцхулава.

Представительство компании располагалось в отремонтированном трехэтажном особняке недалеко от ТЮЗа, на другой стороне Куры. Охранник, стоявший в дверях, придирчиво проверил документы, после чего вызвал секретаря. Молодая девушка в немного приталенном пиджаке и очень короткой мини-юбке появилась перед ними через несколько секунд. Она деловито улыбнулась гостям и повела их на третий этаж. В здании, кроме представительства фармацевтической компании, находились офисы еще двух компаний. Через минуту они уже сидели в роскошно обставленном кабинете господина Мирцхулавы.

Хозяин оказался молодым человеком, лет тридцати пяти. Дронго оценил и дорогой костюм своего собеседника, и его модный галстук, и итальянскую обувь. Было заметно, что этот человек несколько лет провел за рубежом и привык к хорошей одежде, как привыкают к собственному автомобилю или к удобным тапочкам. У него были зачесанные назад волосы, крупный нос, большие глаза и усики над тонкими губами.