Чингиз Абдуллаев - Обозначенное присутствие

– Да, – кивнул Гасанов, он немного нервничал.

Подъехала машина. Следом за Гасановым в нее уселись Дронго и Кружков. Гасанов испуганно посмотрел по сторонам.

– Это мои люди, – успокоил его Дронго, показывая на сидевших впереди водителя и Кружкова.

– Тогда все нормально, – согласился Гасанов.

– Я хотел узнать у вас насчет «Мострека». Вы знаете такую организацию?

– Еще спрашиваете? Конечно, знаю. Из-за них мы теряем миллионы. Она нам задолжала огромную сумму.

– В арбитражном суде считают, что вы виноваты сами. Все время отзываете свои претензии и иски, считая, что их нужно доработать.

– Действительно, это так. Но там каждый раз всплывают новые обстоятельства. К тому же мой младший брат считает, что нужно пойти на примирение с московскими властями. Я так не думаю, но пытаюсь быть третейским судьей между ним и Иосифом, который категорически настроен против «Мострека».

– Несколько месяцев назад он приезжал к вам, но не стал подниматься наверх, в вашу квартиру. Вместо этого вы спустились вниз. Ваша домохозяйка случайно услышала обрывки вашего разговора. Речь шла о суммах претензии. Иосиф Яковлевич настаивал на гораздо больших суммах, а вы, очевидно, снижали стоимость претензий. Такое было?

– Было, – сразу вспомнил Гасанов, – но я считал, что мы еще можем с ними договориться. Время показало, что я ошибался. Хоть мой младший брат до сих пор считает, что с ними можно было заключить какую-нибудь сделку.

– А потом вы позвонили ему или своему сыну?

– Я уже не помню. Но то, что приезжал Иосиф, я хорошо помню. Мы с ним тогда серьезно поспорили. Он говорил о целесообразности нашего иска, а я сомневался.

– Вы знаете, что ваша супруга считает большой ошибкой назначение двух вице-президентов компании, имея в виду вашего младшего брата и вашего сына? Она считает, что Иосиф Яковлевич вполне справлялся с этой работой и в одиночку.

– Им нужно расти, – возразил Гасанов, – если они все время будут сидеть на местах «для мальчиков на побегушках», они никогда не вырастут в крупных организаторов. Нужно приучать их к этому как можно раньше. Хотя оба не ангелы и у обоих есть недостатки. Особенно у Бахруза.

– Он играет в казино?

– Нет. В казино больше ходит Вугар. Но скоро эту лавочку закроют. Вы же знаете, что с первого июля все игорные заведения Москвы должны быть закрыты. А вот с Бахрузом сложнее. Он просто не хочет работать. Ему неинтересно бывать в офисе, встречаться с людьми, вообще работать. Не знаю даже, как его заинтересовать. Языки он с горем пополам выучил. А больше ничего не хочет делать. Я думал, что новое назначение его изменит, заставит стать более дисциплинированным, собранным. Но не получилось. Хотя я не теряю надежды. Куда мы едем?

– Ко мне домой.

– Почему к вам?

– Так нужно. У меня есть некоторый план.

– Как хотите. Делайте как считаете нужным. Ваш напарник действительно серьезно пострадал?

– Очень серьезно. Нога сломана в двух местах. Он сейчас в больнице. Как раз в той, где лежит Лиана Сазонова.

Гасанов нахмурился.

– Как она? – отрывисто спросил он.

– Неплохо. Очевидно, скоро выпишется. Но боюсь, что с вами встречаться она больше не захочет. Она всерьез думает о ребенке.

– В их возрасте? Она сумасшедшая. Он даже старше меня.

– Вы прекрасно знаете, что на Кавказе не редкость, когда отцами становятся семидесятилетние мужчины. Ничего удивительного в этом нет.

– И ничего хорошего тоже нет. Вы думаете, у меня нет шансов?

– Ни одного. И хочу предупредить вас, что о вашей страсти к этой замужней женщине знает не только Руфат Асадов, который, кажется, знает обо всем на свете, но и ваша супруга. Более того, об этом знают и ваш сын Бахруз, и ваша дочь Айгюн. Согласитесь, что это не совсем правильно. Такая обстановка в семье сказывается на детях, на их воспитании, на их восприятии мира. Вам нужно чаще бывать в семье, а еще лучше переехать на дачу, поближе к жене и дочери.

– Может, нам с Тамиллой сделать еще одного ребенка? – зло спросил Гасанов. – Устроим себе развлечение в этом возрасте…

– Не нужно, – прервал его Дронго, – вашей супруге бывает больно, а вы в это время принимаете у себя посторонних женщин. Повторяю, что это не мое дело. Но такое поведение сказывается на отношении детей к вам, на их уважении или неуважении.

– Я им столько дал. Они еще смеют меня осуждать, – пробормотал Гасанов.

– И очень даже смеют. Черчилль говорил, что ребенка воспитывают корешки книг отцовской библиотеки. Даже не сами книги, а корешки книг. Нужно постоянно помнить об этом. Дети смотрят на вас и видят не лучший образец для подражания.