Борис Соколов - Абхазская повесть. (Художник С. Бродский)

Однако, садясь за стол Жирухина, она пожалела, что уступила. Мужчины (их было четверо) были полупьяны, назойливо вежливы и в то же время открыто, почти нагло, ее рассматривали. Она поняла, что Жирухин успел рассказать о ней, а возможно, говорил какие-нибудь пошлости. Елена Николаевна решила как можно скорее уйти от этих оскорбительных, ощупывающих, липких взглядов.

- Я только что рассказал своим друзьям о причине, заставившей вас приехать сюда, - сказал Александр Семенович. Все закивали головами. - Как здоровье вашего мужа?

- Он еще не пришел в сознание, - ответил за нее Обловацкий.

Официант принес на подносе несколько блюд. «Надо встать и уйти, немедленно встать и уйти» - решила она. Сейчас ее не пугало одиночество, даже если бы оно продолжалось вечно. «Все, что угодно, только не эти люди!» - думала она, разглядывая сидящих. Видя, как Сергей Яковлевич ест и улыбается пьяным репликам этой компании, она удивлялась своему легкомыслию. Как она могла поддаться минутной слабости и быть откровенной с малознакомым человеком? Ей казалось, что она вынесла на улицу свое самое святое, самое сокровенное, предала свою любовь. «Уйду, а он посмеется надо мной», - горько подумала она и поднялась.

- Простите меня, я очень устала.

Не ожидая ответа, она прошла по залу к двери, соединяющей ресторан с холлом гостиницы, и поднялась к себе. Уже на лестнице она услышала за собой шаги.

- Елена Николаевна, подождите! - Обловацкий подошел к ней. - Что вы хотите, ведь пьяные. Что вас расстроило?

- Сергей Яковлевич, я в самом деле устала. Да и зачем мне эти люди? А вы идите к ним. Не беспокойтесь обо мне.

Возвратясь, он услышал громкий смех Жирухина.

- А дамочка с норовом, - сказал лысый грузный человек, обращаясь к Обловацкому. Его звали Михаилом Михайловичем.

Сергей Яковлевич почувствовал отвращение к его масляной физиономии, но, не желая восстанавливать против себя неизвестных ему людей, сдержался и сказал:

- У нее горе.

- Э, знаю я таких, им бы блудить только, - перебил Михаил Михайлович с гаденькой усмешкой. Обловацкий с трудом удержался, чтобы не ударить его по лицу.

- Как проходит ваш отпуск? - спросил его Жирухин, и Сергей Яковлевич был доволен, что можно переменить разговор.

- Не очень организованно и весело. Трагическая судьба одиночки. Я сделал ошибку - надо было поехать в дом отдыха, хотя бы в «Азру».

- Ну, это ерунда. А в общем, верно, негде отдохнуть у нас хорошему человеку.

- Вы хоть окрестности посмотрите. А то уедете, ничего не увидите, а потом будете жалеть. Природа здесь хорошая! - сказал сидевший рядом с Жирухиным человек в белом кителе с отечным лицом и висячим носом.

- А куда вы посоветуете съездить? - обратился к нему Сергей Яковлевич.

- По части туристских маршрутов специалист у нас Александр Семенович. Всю Абхазию как свои пять пальцев знает - ему и карты в руки.

- Откуда ты взял, Василий Сергеевич, что я специалист? - с недовольной гримасой спросил его Жирухин.

- Да ты же излазил все горы.

- Не больше тебя! Но если ты настаиваешь - пожалуйста. Рекомендую, - он повернулся к Обловацкому, - побывать в Гульрипше.

- Нашел, что советовать. Там же каждый второй - туберкулезник, да еще какой - в последней стадии, - со смехом сказал Михаил Михайлович.

- Если рассуждать как ты, то и ехать некуда. В Гульрипше - больные, в Афоне - монахи, в Гудаутах - абхазцы, в гаграх - курортники. Не слушайте их, Сергей Яковлевич! Побывайте в Гульрипше, Афоне, Гаграх. На рассвете, после хорошей пьянки, съездите в Маджарку, съеште там хаши и выпейте маджары. И то и другое - отменное, - советовал Жирухин.

- Ну, а в Афоне что? - спросил Обловацкий.

- Как что? Во-первых, маслины, пища богов и греков, во-вторых, манашеское вино, - он прищелкнул языком, - нектар! Густое, как мед, прозрачное, как стекло, и хмельное, как первый поцелуй девушки!

- Ты ошибся в выборе профессии! Тебе бы быть агентом по распространению вин! - сказал сидевший напротив человек с умными, спокойными глазами.

- Что ж, возможно! Слова «его же и монаси приемлют» мне понятны! Да еще под свеженькую форельку! Мечта! Ты не согласен со мной, Михаил Михайлович? - повернулся к лысому Жирухин.

Тот кивнул головой.

- Вполне!

- Вы аппетитно рассказываете, Александр Семенович, - заметил Обловацкий. - Обязательно съезжу в Афон. Ну, а в Гульрипше что?

- Что рассказать вам о Гульрипше? Хоть вас и напугали туберкулезниками, но посмотреть советую санаторий. У него интересная история.