Сергей Донской: Дату смерти изменить нельзя

– Смелее, товарищи, – улыбнулся Председатель. – Боящийся обжечь губы никогда не распробует восхитительного вкуса чха.

Имелся в виду чай, хотя корейцы давно уже отказались от потребления этого напитка в чистом виде. Чайные церемонии были слишком тесно связаны с буддистскими традициями враждебных государств: Китая и Японии. Еще Ким Ир Сен призвал соотечественников отказаться от «чуждого национальному самосознанию» чая, перейдя на нейтральный кофе или на отвары из ячменя, женьшеня, арахиса, корицы. Напиток, поданный участникам заседания, именовался «сэнъганчха», что означало «чай из имбиря». Пригубив его, все, как по команде, закатили глаза и защелкали языками, выражая тем самым свое восхищение. Это был подходящий момент для нанесения неожиданного удара.

– Не могу не отметить, – произнес Председатель, предостерегающе поднимая палец, – что по-настоящему наслаждаться вкусом чха способен лишь тот, у кого чиста совесть. Догадываетесь, почему? Испытывающий вину человек убивает себя до казни. – Председатель скользнул взглядом по обращенным к нему лицам. – Это мучительная смерть, товарищи. Вместо того, чтобы медленно отравлять себя ядовитой желчью страха, пусть тот, кто чувствует за собой вину, встанет и честно признается в своем проступке. Может быть, мы простим его. Может быть, покараем. Но виновный снимет с души камень, облегчив тем самым свою участь. Верно я говорю, товарищи?

– Да, да, – утвердительно закивали присутствующие, поглядывая друг на друга исподлобья. – Да, да.

В корейском произношении «да, да» звучало как многократное «нет». Председатель, долгие годы проживший в России, поймал себя на мысли, что в его мозгу происходит невольное искажение смысла родного слова. Это отозвалось болезненным уколом в сердце. Отодвинутая посуда звякнула, заставив активистов ОРКИ вздрогнуть. Председатель, как правило, не позволял себе столь порывистых жестов. Черты его непроницаемого лица казались более тяжелыми, чем обычно.

– Все мы понимаем, – молвил он, – какая огромная ответственность возложена на плечи нашего маленького коллектива. Родина ждет от нас доклада об успешном завершении операции. В такие моменты каждая мелочь имеет значение, каждый пустяк. Вернее, – поправился Председатель, – в такие моменты нет мелочей. – Он остановил взгляд на сидящем в дальнем углу стола. – Встаньте, товарищ Седьмой, прошу вас.

Пак Киль Хун, председатель Приморской Ассоциации Строителей КНДР, немедленно подчинился. Он стоял неподвижно, держа руки по швам, и смотрел прямо в глаза Председателю.

– Ответьте нам прямо, – предложил тот, – вправе ли мы привлекать к Обществу излишнее внимание, которое может помешать нам осуществить задуманное?

– Нет, – каркнул Седьмой по-русски.

– Вы забыли родной язык? – удивился Председатель.

– Никак нет! – спохватился Седьмой. – А-ним-ни-да!

– И это правильно. Каких плодов можно ожидать от растения, лишенного корней? – Сделав паузу, Председатель похлопал ладонью по столу, призывая присутствующих к вниманию, которое и без того было неослабным. – Растение, лишенное корней, засыхает. Его выкорчевывают и выбрасывают, освобождая место свежей поросли. Но в первую очередь избавляются от сорняков, способных погубить поле. Даже один-единственный сорняк вредит общему делу. Не так ли, товарищ Седьмой?

– Так, – просипел несчастный Пак Киль Хун, плохо соображая, о чем идет речь.

Он понимал лишь, что стоит не просто за столом – стоит на краю пропасти, разверзшейся у его ног. Хуже всего было то, что остальные сидели. Тем самым Председатель давал понять, кого здесь он считает сорняком, подлежащим выкорчевыванию. И голос его преисполнился негодования, когда он продолжил:

– До меня дошли слухи, товарищи. Нехорошие слухи, настораживающие. Тщательная проверка их подтвердила. Суть дела в следующем. Дальний родственник одного из присутствующих, семнадцатилетний оболтус, имя которого Пак Хак Ман, недавно совершил злодеяние. – Взор Председателя скользнул по окаменевшим лицам. – Кто знает, кого я имею в виду? Кто может поведать нам, в чем заключается преступление мальчишки?

Активисты ОРКИ как в рот воды набрали. Речь могла идти о родственнике кого угодно из присутствующих. Мало ли на свете мальчишек, носящих фамилию Пак, – одну из самых распространенных в Корее?

Корейские фамилии обычно односложные, причем они всегда пишутся и произносятся в первую очередь, а не так, как это принято в России. Таким образом, типичное корейское имя состоит из трех слогов. Первый является фамилией, а второй и третий – собственно именем: Пак Хак Ман, Пак Киль Хун, Пак Ун Кыг и так далее, и тому подобное. Примерно тридцать процентов членов ОРКИ являлись Паками, и у каждого имелось множество племянников, которые запросто могли носить такую фамилию. Оставалось лишь молчать и надеяться, что тучи сгущаются над чьими-то чужими головами.