Сергей Донской - Дату смерти изменить нельзя

– Японское море большое, – заметил Бондарь с притворным безразличием.

– Карту России помнишь? – так же равнодушно осведомился Роднин. – Есть такой край, Приморский называется. Он расположен в самой южной части Дальнего Востока на берегу Японского моря. По суше граничит с Китаем и Северной Кореей, по морю с ними же плюс с Японией.

– Вы хотите сказать, что бомбы упали в наших водах?

– Не хочу, капитан. Совсем не хочу. Однако приходится признать, что такое могло произойти.

– Погодите, – нахмурился Бондарь. – В шестидесятые годы наша ПВО работала как часы. Над территорией СССР птица не могла пролететь незамеченной, не то что иностранный бомбардировщик.

– Я тоже так думал, – признался Роднин. – Но, когда поступил сигнал, на всякий случай кое-что проверил. И выяснил одну любопытную деталь.

– Какую? – быстро спросил Бондарь.

– Вплоть до середины восьмидесятых годов Советский Союз, а до него дореволюционная Россия не имели четко обозначенной государственной границы с Кореей. – Отчеканив эту фразу, Роднин подался вперед, навалившись грудью на стол. – Соображаешь? Конвенция пятьдесят седьмого года не определяла, какую конкретно линию должны охранять наши пограничники, а какую – корейские. Граница между территориальными водами была условная, над Японским морем существовал ничейный коридор шириной 12 миль.

– Примерно 22 километра, – прикинул Бондарь. – Знатный коридорчик. Было где разгуляться.

– Вот американцы этим и пользовались, – подытожил Роднин. – Летали чуть ли не у нас над головами.

– С атомными бомбами. Вы сказали, поступил какой-то сигнал?

– Поступил.

– Хотелось бы ознакомиться.

– Нет ничего проще. – Роднин вытащил из папки страницу и протянул ее Бондарю. – Это распечатка электронного послания, поступившего вчера на официальный сайт нашего ведомства. – Письмо анонимное. Специалисты отследили адрес отправителя, но это нам почти ничего не дает. Неизвестный воспользовался одним из полутора десятков компьютеров владивостокского интернет-клуба. За сутки там бывает до трех сотен посетителей. Конечно, наши коллеги из Приморского управления роют дальше, но шансы выйти на отправителя ничтожны.

– Не согласен, – возразил Бондарь. – Я успел пробежать первые строки и могу предположить, что писавший – мужчина средних лет, довольно грамотный, эрудированный. Разве часто такие появляются в интернет-клубах? Да он бы выделялся в толпе подростков как белая ворона! Его наверняка приметили бы и запомнили.

– Я сделал аналогичный вывод, – сообщил Роднин. – И тоже ошибся. Мужчина средних лет вчера в клубе не появлялся. Что это значит?

– Заранее написал письмо, а потом поручил отправить его кому-то другому, – задумчиво пробормотал Бондарь.

– Вот видишь, как все не просто, – вздохнул Роднин. – Но ты читай, читай. Хочу услышать твои соображения по этому поводу.

– Есть, читать, товарищ полковник.

Бондарь перевел взгляд на лист бумаги. Четкие печатные буквы сложились в строки, строки – в абзацы, абзацы – в текст. А в висках застучали тревожные молоточки.

Руководству ФСБ России. Срочно.

Обращаюсь к вам, чтобы предотвратить готовящееся преступление. Надеюсь, вы отнесетесь к моему сообщению со всей ответственностью.

Точная дата мне не известна, но в период между 1964 и 1967 гг. вдоль юго-восточной границы СССР совершил учебный полет самолет ВВС США с двумя атомными бомбами на борту. Речь идет о «Стражнике» – такое название носил бомбардировщик «Б-52». Серийные номера бомб: «MOS 645» и «MOS 692».

– Данные сходятся? – рассеянно поинтересовался Бондарь.

– Частично, – ответил Роднин. – На самом деле номера бомб этой серии значительно длиннее. Но указанные буквы и цифры присутствуют, мы проверяли.

– Ага.

…Самолет выполнял ночной полет над нейтральными водами Японского моря, двигаясь от Корейского пролива на северо-восток вдоль побережья СССР. Насколько мы знаем, это был плановый вылет по программе НАТО. На борту находились пять человек экипажа и один наблюдатель.

– Обращаю ваше внимание, – сказал Бондарь, щелкая по странице с текстом. – Сначала написано: «дата мне не известна»; потом: «насколько мы знаем». Интересно, автор нечаянно оговорился или проговорился?

– Вопрос к Зигмунду Фрейду, – проворчал Роднин. – Не отвлекайся, капитан. Анализировать потом будешь. Пока что вникай.

– Да вник я, товарищ полковник. Могу повторить по памяти.