Сергей Донской - Умри сегодня и сейчас

Прошлой ночью он лежал рядом. Потом исчез по своим неотложным шпионским делам, но ближе к рассвету вернулся, и Вера, дождавшись, пока он уснет, вдоволь налюбовалась человеком, согревавшим ее одним своим присутствием. Он никак не отреагировал на ее взгляд, он безмятежно дышал, лежа на животе. Его правая рука была засунута под подушку, лаская рукоять пистолета, который, конечно же, был ему милее всех девушек на свете. Через занавески просачивался лунный свет, в котором стирались границы между явью и сном. Вера низко склонилась над Бондарем, вдыхая его мужской запах, сгорая от желания дотронуться до него, провести рукой по его мускулистой спине. Она придумала десятки правильных фраз, которые хотела сказать Бондарю, но промолчала – опрокинулась на спину и уставилась в потолок, кусая губы.

Никакие, даже самые доходчивые, самые красивые слова не могли изменить реальность. Верин возлюбленный являлся штатным сотрудником ФСБ, а сама Вера Савич являлась не вполне добровольной осведомительницей той же службы. Проститутка с грязным прошлым, о котором прекрасно знал Бондарь. Разве способен он полюбить такую? Да и вообще как можно мечтать о любви после того, что с ней сотворили? За то время, пока Вера числилась секс-рабыней турецкого борделя, у нее отняли главное – самоуважение, гордость, достоинство. Ее превратили в животное, вот что с ней сделали. Ей внушили, что курица, может быть, и птица, но русская женщина – не человек. Иначе почему ее называют мочалкой, телкой, соской, мокрощелкой и прочими оскорбительными словами?

Турок Азиз целые лекции читал на эту тему.

Удел русских девушек – ублажать мужчин, говаривал он. Почему в наших публичных домах не работают полячки или француженки? Потому что у них гордости – на доллар, а выносливости и покорности – на цент. Из них получаются никудышные проститутки. Русские девушки другие. Мы, турки, совсем вас не уважаем, зато любим, очень любим. Вы красивые, дешевые и безотказные.

Где вы видели проститутку-турчанку? Правильно, нигде. Наши женщины целомудренные. Наши женщины – заботливые матери и верные жены. Они никогда не наденут развратный купальник или короткую юбку, не станут позировать голышом для обложек журналов. Не пойдут в ресторан с первым встречным, надеясь на бесплатное угощение. Они соблюдают традиции и выполняют свое предназначение – служить мужчине, рожать детей и хранить семейный очаг. Они для нас святые. Их берегут, нежат и холят. А русские девушки хорошего обращения не заслуживают. Они только делают вид, что им неприятно то, чем они занимаются, а на самом деле их все устраивает. Они для этого рождены. Они проститутки по натуре. Их уже почти два миллиона по всему миру. В одной Турции работает около ста тысяч русских проституток.

Вы скажете, что во всем виновата нищета, голод, безработица? Тогда посмотрите на иракских или афганских женщин, живущих в гораздо более трудных условиях. И что, они устраиваются на работу в бордели для американских солдат? Нет. Они живут по божьим законам и умирают по воле Аллаха, но не продают свое тело.

Вы смеетесь над забитостью восточных женщин, но восточную женщину никогда не бросит муж. У нас совсем другое отношение к браку. Турчанке не надо зарабатывать деньги. Ее содержит мужчина. А у вас? Вас трахают все, кому не лень, а потом на вас плюют – и правильно делают. Вы сами сделали своих мужчин такими, что они вас презирают. Вам не нравится, как к вам относятся турецкие мужчины? Так ваши русские мужчины к вам относятся еще хуже. Вы сами позволяете им делать это. Если вас не уважают ваши же русские мужчины, то почему вас должны уважать иностранные?..

Заканчивались подобные теоретические рассуждения практическими занятиями, в ходе которых в Веру вдалбливались те же обидные истины. Ею вертели как хотели, помыкали, заставляли работать до седьмого пота. Ее превратили в подстилку в буквальном смысле этого слова, не позволяя ни на минуту забыть, насколько она дешевая, грязная и отвратительная. Мужчины приходили и уходили, вытирая об нее ноги. Месяц за месяцем продолжалась эта безумная карусель. Вера с трудом перебарывала тошноту, зажмуривала глаза, кусала губы до крови и лежала, как мумия, стараясь не слышать громкого сопения клиентов, не вдыхать запах их немытых тел, не видеть их похотливые рожи, не чувствовать прикосновений их волосатых лап с полосками грязи под желтыми ногтями.

Даже вырвавшись из ада, она не могла забыть пережитый кошмар. Сходясь с мужчинами на добровольной, так сказать, основе, она невольно вспоминала, как ей хотелось умереть под очередным потным телом, и тогда Вера переживала все заново. С Бондарем было иначе. Она словно родилась заново… но для чего? Для того чтобы умереть снова, оставаясь с виду живой, привлекательной и полной сил?