Сергей Донской - Умри сегодня и сейчас

Он частенько развлекался подобным образом, проверяя, не утратила ли прежней цепкости его память. Лирика его не привлекала, но однажды ему пришлось безвылазно просидеть в засаде полторы недели, а под рукой не оказалось ничего интереснее поэтического сборника. Тогда он проштудировал его от корки до корки, а на протяжении следующего месяца повторял пройденное, валяясь в госпитале с простреленным легким. Оставалось лишь пожалеть о том, что пищей для ума послужили стихи, а не какие-нибудь полезные сведения. Попадись молодому Бондарю словарь или разговорник, он владел бы сейчас дополнительным языком. Стихи практической ценности не имели. Тверди их хоть с утра до ночи, а мир не станет ни лучше, ни добрее.

– Ведь нас на Земле столько разных, – прошептал Бондарь, – нелепых, нетрезвых, с недобрыми снами… Кто сможет простить нас – безумных и грязных? – Он задумчиво почесал переносицу и уверенно закончил: – Тот, кто распят будет нами… Ну да, именно так.

Вишневая «Ауди», вынырнувшая из-за сосен, нарушила затянувшееся уединение Бондаря. Ему хотелось поскорей очутиться в теплом салоне автомобиля, но он остался на месте. Интересно, как Ингрид отреагирует на труп собаки? И вообще, удастся ли ей вести себя как ни в чем не бывало? Облегчать ей задачу Бондарь не собирался. Схватка с доберманами и купание в ледяной воде настроили его на довольно неприязненный лад.

– Ой, – пискнула Ингрид, прижав бутылку шампанского к груди, – что это?

– Где? – спросил Бондарь, озираясь.

– Собака, – пискнула она, выставив перед собой указательный палец. – Мертвая.

Ее глаза метнулись из стороны в сторону, выдавая растерянность. Бондарь поманил ее к себе:

– Идите сюда. Эта собака не кусается. С недавних пор.

– Бедная, – пискнула Ингрид, оставаясь на месте. – Кто ее убил?

– Позвольте задать вам встречный вопрос. – Давно у вас в Эстонии принято травить туристов, как зайцев?

– Прежде у нас такого никогда не бывало, – пролепетала Ингрид.

Щелк! – в мозгу Бондаря автоматически зафиксировалось это: «у нас». А как же Кливленд, штат Огайо?

– В таком случае, – сказал он, медленно приближаясь к девушке, – почин положен. Мне довелось стать свидетелем зарождения доброй эстонской традиции. Оказывается, тут входит в моду охота на людей.

– Я не думаю, что собак натравили умышленно, – сказала попятившаяся Ингрид. – Произошло какое-то недоразумение. Случайность.

Щелк! – Бондарь отреагировал и на эту оговорку. Она сказала «собак», хотя на песке валялся лишь один доберман, а второй пока что не всплыл и лежал на дне.

– Хорошенькая случайность! – воскликнул Бондарь, стремительно шагнув вперед, чтобы приблизиться к девушке вплотную. Споткнувшись о вылизанную волнами корягу, она с размаху села на песок и затараторила, испуганно тараща глаза:

– Я ни при чем! Меня здесь не было! Разве я виновата, что кто-то вывез псов на прогулку, а они набросились на вас?

– Вывез или, может быть, вывел?

– Понятия не имею. Какая разница?

– Разница есть, – недобро усмехнулся Бондарь. – Огромная. Доберманов специально привезли сюда на машине. Чтобы вовремя смыться.

Ингрид отбросила пряди, упавшие на лицо, и покачала головой:

– Говорю же вам: это трагическое недоразумение. В Пярну почти у каждого есть машина, да и собак хватает.

– Допустим. Но почему хозяин даже не попытался отозвать своих зверюг?

– Перепугался и удрал, – произнесла Ингрид скороговоркой. – Если бы собаки покусали случайного прохожего, ему грозило тюремное заключение.

– Ему грозит кое-что похуже. Встреча со мной.

– Почему вы так на меня смотрите? – истерически выкрикнула Ингрид. – Я ездила в магазин! Вот шампанское!

Бондарь отобрал бутылку и небрежно швырнул на песок. Потом наклонился, схватил сопротивляющуюся девушку за руки и заставил ее встать.

– Простудитесь, – мягко сказал он. – Сыро. Холодно.

– Господи, – спохватилась она, – вы же весь мокрый! Скорее домой! Мы выпьем горячего чаю, а потом я высушу и вычищу вашу одежду.

В ее тоне сквозило явное облегчение. Она явно настроилась на пару заслуженных оплеух. Но Бондарь был воплощением галантности.

– А как же прогулка по молу? – спросил он. – И как быть с шампанским, которое, надо полагать, достаточно охладилось?

– В другой раз, – помотала соломенными волосами Ингрид. – Хватит на сегодня приключений.

– Но я жду признания, – напомнил Бондарь. – И мы до сих пор не загадали желание. Одно на двоих.