Владимир Огнев - Две операции майора Климова

— Надеюсь, вы хорошо знакомы с нашим законодательством?

— Вы не ошибаетесь. Именно поэтому я чистосердечно раскаиваюсь. Прошу занести в протокол: я добровольно выдам всех сообщников, выдам все свои тайники. Пусть заработанные мною деньги пойдут на строительство детских и культурных учреждений.

— Заработанные?

— Простите за неточную формулировку. Но я хотел бы знать... Могу я надеяться еще раз увидеть чудесные окрестности города Магадана? Меня не... расстреляют?

Старик Поздняков сплюнул и выругался.

— Вы же знаете, что это компетенция суда, — ответил Гаджибекову подполковник Климов. — Знаете и то, что наш суд учитывает раскаяние преступника, добровольную выдачу похищенных ценностей и оказание помощи следствию. Учитывает, как смягчающие вину обстоятельства.

Гаджибеков встал, прошлепал босыми ногами к столику в углу.

— Вы, конечно, не будете вносить в опись имущества початую пачку сигарет? — спросил он. — Разрешите?

Алексей Петрович кивнул. Один из сопровождавших его сотрудников, осмотрев одежду арестованного, протянул ее Гаджибекову.

— Спасибо, — поблагодарил тот.

— Можно начинать раскаиваться, — заметил Климов. — Не будем терять времени.

Муравей взобрался на трость, остановился, удивленно ощупывая передними лапками полированную поверхность. Затем, словно обиженный полным невниманием к своей особе, повернул обратно, скрылся под листом.

— В этот же день мы провели аресты Рыбина и других участников группы, — продолжал рассказывать подполковник Климов.

— Хитрый ты стал, Алеша. Итоги, выводы приберегаешь на сладкое, да? — улыбаясь спросил Иван Сергеевич.

— Всего изъято ценностей почти на четыреста тысяч рублей.

— Ого! Не даром хлеб едите...

— Ну, а выводы... Пока, пожалуй, рановато выводы делать, Иван Сергеевич. Арестованные ведут себя по-разному. Рыбин, тот после истерики все выложил. А Гаджибеков, точнее — Хасанов, старательно играет в раскаяние. Слов нет, выдал он многое, но... о московских связях молчит. Об одном из своих тайников, который мы при наблюдении засекли, тоже молчит. Пока не торопим.

— И не надо.

— Судя по масштабам его деятельности, думаю, выдал он не больше трети добытых преступным путем денег и ценностей. С ним придется долго работать.

За поворотом аллеи послышались тяжелые шаги, скрип гравия, шумное дыхание. Вслед за этими звуками из-за кустов появилась грузная фигура профессора Снетковского. Грозя толстым пальцем, он, как танк, надвигался на собеседников.

— Ну, конспираторы, попались... Сколько я разрешил вам гулять, молодой человек?

— Профессор, я же не гуляю, я сидел, отдыхал, — виновато оправдывался Иван Сергеевич. — Ей-богу, все время сидел.

— Марш в палату, — загремел Снетковский. — Под арест, голубчик, под арест.

— Ну я пошел, Иван Сергеевич, — попятился Климов. — До свидания, профессор.

— Вот именно, до свидания. Попадете ко мне, я на вас отыграюсь. Ишь, безобразники!

Снетковский, улыбаясь, подхватил Ивана Сергеевича под руку, на ходу погрозил Климову кулаком. Свидание закончилось, как обычно.

— Кто передал? Так, записал. Принял дежурный по Долинскому управлению КГБ капитан Гребенщиков.

В телефоне специальной связи коротко щелкнул сигнал отбоя. Ошеломленный полученным известием Евгений недоверчиво посмотрел на трубку, осторожно положил ее на аппарат. Заново пробежал глазами текст принятой телефонограммы, затем перевел взгляд на часы: двадцать один пятнадцать. Отодвинув стекло выходящего в вестибюль окна, спросил у вахтера:

— Подполковник Климов давно ушел?

— А он не выходил, товарищ капитан, — вставая, ответил молодой прапорщик. — Наверное, у себя.

Евгений закрыл окошко и опустил штору. Снял трубку прямого телефона.

— Алексей Петрович? Гребенщиков докладывает. Спешу сообщить прелюбопытное известие: к нам едет Штреземанн.

— А потолковее нельзя, Евгений Андреевич?

— Извините. Сейчас принял сообщение Центра: находящаяся в Омске делегация представителей иностранных промышленных и торговых фирм послезавтра прибудет в Долинск. Официальная цель — знакомство с медицинским научно-исследовательским институтом, о котором два месяца назад, как вы помните, появились репортажи в газетах всего мира. В составе делегации доктор Зигфрид Арнульф Штреземанн из Гамбурга. Информация передана в связи с тем, что мы интересовались указанным господином.

— Собирай ребят, Евгений Андреевич, — чуть помедлив, ответил Климов. — Я к тебе.