Чингиз Абдуллаев - Агент из Кандагара

Он молчал.

– Завтра ты уедешь… – повторила она. – Постарайся понять, что не все так однозначно в этом мире.

– Я знаю, – сказал он, поднимая голову, – кто-то сбил на улице мою девушку в Лондоне, чтобы она никому не могла рассказать о моем отъезде. Я не знаю, кто это сделал. И мне даже неинтересно, кто именно. Но теперь я знаю, что это могла сделать любая из сторон. Этакая безнравственность, возведенная в абсолют. Вот что такое современный мир!

– Да, – печально кивнула она, – боюсь, что ты так ничего и не понял. Я только хочу сказать тебе, что ты не должен никому рассказывать о нашей лаборатории. Тем более что завтра, когда твой самолет возьмет курс на Исламабад, нас здесь уже не будет. И никого не будет. Лаборатория будет уничтожена. Таковы требование секретности. Прощай, Маджид! Возможно, мы больше никогда не увидимся.

Она потушила сигарету и прошла за свой стол. Юноша поднялся и вышел из ее кабинета, ничего не сказав. Посмотрел на лежавшие под крышкой часы и телефон. Достал их оттуда и, немного подумав, отправил в мусорное ведро. Он даже не мог предположить, что в это время решалась его судьба. Идрис встретился с тем, кто мог вынести ему приговор. Он настаивал на ликвидации молодого человека, который явно находился под контролем американцев или англичан.

– Маджид прибыл сюда от самого Абу Усеиба, – холодно напомнил человек, который имел право решать подобные вопросы, – и мы отвечаем за его безопасность. Не говоря уже о том, что он принадлежит к известной и уважаемой семье. Мы не сможем объяснить, почему он погиб, это невозможно.

– Случайная авария, – настаивал Идрис.

– Это сразу вызовет подозрения. Его поездка в Пакистан зафиксирована пограничными службами. Если он не вернется, то все те, кто заинтересован в этом, легко поймут, зачем мы вызывали сюда этого химика и какими проблемами он занимался.

– Они уже знают, – попытался объяснить Идрис, – им все известно. Этот парень с самого начала работал под их контролем. Мы в этом уверены. Его ведет кто-то из американцев. Сейчас мы пытаемся вычислить этого типа по его мобильному телефону, но он отключил аппарат.

– Даже если парень завербован англичанами или американцами, то и тогда мы не будем его трогать, – решил собеседник Идриса. – Он должен вернуться и все рассказать. Это будет выглядеть как угроза устрашения. Они будут знать, какое оружие мы разрабатываем. Я разговоривал с профессором Сайед. Реальной защиты против наших технологий у них не может быть. Они ведь не могут знать, в каком городе, где и когда мы это применим. Они лишь будут знать, что у нас есть химическое оружие. Пусть знают. Может, тогда они будут больше бояться нас и скорее пойдут на переговоры, понимая, что рано или поздно мы можем применить наши разработки. А мы будем следить за этим парнем, чтобы попытаться установить его контакты.

– Делайте так, как считаете нужным, – согласился Идрис, – но я бы не отпускал этого парня. Он слишком опасен.

Решение было принято. Когда утром Маджид поехал в аэропорт, лаборатория прекратила свое существование. Весь персонал был эвакуирован в другое место; последней свой кабинет покинула профессор Сайед. Через час внезапно вспыхнувший пожар полностью уничтожил все, что там оставалось.

Бахыш-хан и сопровождавшие его сотрудники американской резидентуры прибыли туда слишком поздно. Пожар уже догорал, от лаборатории ничего не осталось. Кто-то громко чертыхнулся. Один из сотрудников подошел к Бахыш-хану.

– Вам не кажется, что вашему подопечному может угрожать опасность? Если они ликвидировали лабораторию, то могут принять решение об устранении опасного свидетеля. Может, нам нужно усилить его охрану?

– Ничего не нужно, – отмахнулся Бахыш-хан. Он уже ясно сознавал, что его отстранят от этой работы за провал операции по внедрению столь перспективного кандидата, каким они считали Маджида аль-Фаради.

Через несколько часов Маджид вылетел в Лондон. С учетом разницы во времени, он приземлился в лондоском аэропорту Хитроу утром следующего дня. Среди встречавших был сотрудник местной резидентуры ЦРУ – и еще два наблюдателя от Идриса, которые теперь должны были контролировать все контакты молодого ученого. Маджид сразу поехал в больницу к Сабрине. Настроение у него было паршивым. Он так и не решился позвонить Бахыш-хану, начиная все отчетливее сознавать, что Сабрина не могла случайно попасть в аварию. Ему не хотелось больше ни с кем общаться.