Владимир Востоков - Ошибка господина Роджерса

— Не будем об этом. Давайте лучше выпьем за встречу.

«Приехал отец. В восторге от поездки. Конечно, интересно посмотреть на мир. Но рассказать по существу ничего не может. Одни магазины, рестораны, кафе, выпивки. Познакомился с каким-то Роджерсом. Хвалит его. А мне кажется неестественным, почему дядя столько лет не видел своего брата, пригласил к себе в гости, а сам уехал по делам, оставив его на попечение какого-то Роджерса. Тем более он американец. Случайно ли это?! Оказала об этом отцу, а он и слышать ничего не хочет. Словно во сне. Надо бы радоваться вместе с ним, но не могу. Все разговоры — только о магазинах и тряпье… Все мелочь какая-то. Конечно, привезенные отцом вещи добротные, Есть на что посмотреть. Но разве в этом суть и смысл жизни? Зачем без разбора хаять наше?..

«Что с отцом происходит?» Я все чаще задаю себе этот вопрос… Ничего в жизни не достиг и, главное, теперь уже не достигнет. Характер не тот. И откуда эта зависть, вещизм, ненасытность, пристрастие к водке? Часто думаю о Ленке, сумеет ли она найти себе место в жизни. Ведь она уже все начинает понимать. Стала легкомысленнее. Нет, Ленку не отдам. Возьму ее в свои руки».

Я несколько раз, еще в поезде, представлял себе, как приеду, приду на работу. Конечно, всем интересно будет послушать меня. И разумеется, каждый надеется на какие-то подарки. Все ведь знают, что брат богат, имеет виллу и машину.

Я даже мысленно репетировал свою встречу с коллективом. Особенно с кем близко связан по работе.

В первое рабочее утро я встал пораньше. Собрал в нейлоновую сумку разную мелочь. Положил сумку у выхода, рядом с чемоданом, где находились слесарные инструменты, Нужно было подумать о своем внешнем виде. Хотелось сразу произвести впечатление. Вон, мол, он какой вернулся из дальних странствий!

Нужно сказать, мои предположения оправдались. В конторе только ахнули при моем появлении.

— Вот это гость! Хоть под венец! — воскликнула уборщица тетя Маша.

— Прибарахлился! Ничего не скажешь… Везет человеку… — не скрывая зависти, произнесла бухгалтер Катя.

— Ну, как там? Выкладывай… — попросила тетя Маша.

Я оглянулся… Савельева в комнате не было. Отсутствовала и кассир Фаина. Жаль… Не тот эффект. Но в это время послышались торопливые шаги. А вот и он, мой друг.

— Старик, приехал, привет! — Мы крепко обнялись.

— Ну, давай рассказывай, как там жизнь-то… — торопил Савельев. — А ты того, ничего, — как бы между прочим, заметил он, оглядывая меня с ног до головы.

Я начал свой немудреный рассказ. День в конторе был неприемный. Нам никто не мешал. Я видел, как горели глаза у Кати и как иногда неодобрительно покачивала головой тетя Маша. Только Савельев сидел с невозмутимым видом,

— Живут там, черт возьми, здорово. Всего полно. Никаких очередей, — подвел я итог, — Конечно, кто может.

Наступила пауза.

— Да, живут… — Катя вздохнула.

Тетя Маша даже не взглянула на нее.

— И все же я так скажу, Алексей Иванович, — обратилась она ко мне. — Я не хотела бы там жить. Нет, не хотела. Пусть мне здесь порой трудно приходится и не всегда куплю нужную для себя и дочери тряпку и подолгу простою в очереди, но от этого не умрем. Собственно, все у нас есть. И крыша над головой, и хлеб… Главное, люди добрые окружают. Ну что еще человеку нужно?.. Курточку с застежками?

Савельев, не удержавшись, захлопал в ладоши.

— Я малограмотная, мил человек. Грешно тебе над словами старухи смеяться…

— А я не смеюсь, — серьезно сказал Савельев. — Все правильно… Молодец, бабуся.

Я невольно провел ладонью по застежкам своей модной куртки.

— Ничего себе! Встретили.

В комнате повисло неловкое молчание. Выручила Катя.

— Завидую вам, Алексей Иванович. Посмотрели заграницу. А тут сидишь как проклятая, кроме жировок, ничего не видишь…

— Ладно, жировка, помолчи, — прервал ее Савельев и обратился ко мне: — Небось, пижон, навез барахла-то невпроворот. Давай хвались дальше.

Говорил он с улыбкой. Но все равно я улавливаю в его тоне неодобрение. «Хорошо, — решил я, — сейчас посмотрим, как вы запоете».

— О вас тоже позаботился. Перепадет кое-что! Вот, берите. Не передеритесь только! — И я подал сверток тете Маше.

Она почему-то сразу передала его Савельеву. И тот не стал разворачивать, а протянул подарки Кате.

Что же Катя, замешкалась? Я вынужден был сам заняться свертком.

— А ну, бабоньки, налетай. Кому?