Владимир Востоков - Ошибка господина Роджерса

— Две недели.

— Так мало? — искренне огорчился Зоря. — Я тебя не отпущу. Так и знай, не отпущу.

— Больше нельзя. Увы! Виза…

— Впрочем, и две недели не так уж мало, — согласился он и вздохнул: — Сколько лет мы не виделись, Алешенька?

— Считай, с сорокового года.

— Да. Скоро тридцать один… Много воды утекло за это время.

— Если бы только воды…

— Время летит, не угонишься. А мы стареем…

— Стареем… — согласился я.

Мы внимательно рассматривали друг друга и оба не стеснялись этого,

— Алешенька, — робко спросил брат, — а о просьбе моей, наверное, забыл?

— Да что ты! — всполошился я. Мне было приятно, что он вспомнил о главном.

— Неужели привез? Вот уж уважил. Пожалуйста. Прошу тебя…

Я полез в портфель, достал целлофановый мешочек с землей и передал его брату.

— Оттуда? — все еще не верил он.

— Специально ездил.

Перед светофором Зоря затормозил и повернулся ко мне:

— Это бесценный подарок. — Он бережно взял мешочек, подержал его на ладони, а затем положил во внутренний карман пиджака.

Мигнул зеленый свет, и мы поехали дальше. Да, в этом потоке нельзя задерживаться ни на секунду: сметут.

Я не торопился расспрашивать брата о его жизни и делах. Не спросил даже, кому принадлежит этот красавец «мерседес». Я только отвечал на его вопросы.

— Деревня на месте? — интересовался Зоря.

— Сожгли немцы. Но отстроена новая.

— И наш дом сожгли?! — сокрушался он.

— Все дотла.

— В живых-то кто-нибудь из знакомых остался?

— Видел Степана, сына тети Нюси. Помнишь? Он без ноги. Инвалид. Работает в колхозе. А больше никого, всех жизнь разметала.

Брат с сожалением покачал головой, потом бодро сказал:

— Ладно. Не будем говорить о грустном. Зачем омрачать радость встречи? Скажи лучше, как дома.

— Да все по-старому. Ни шатко ни валко.

— Выше голову. Не надо унывать. Дорогой ты мой Алешенька, как я рад встрече, — в который уже раз признался он.

— Да я и не унываю. Откуда ты взял?

Он полуобернулся, словно желал убедиться в том, что я не обманываю.

И тут мне показалось, что брат держится как-то напряженно, даже нервозно. Но нетрудно было найти этому объяснение: он долго не был на Родине. Да, наверное, никогда уже не будет. Зоря всегда был очень сдержан. А в такой ситуации, после долгих лет разлуки, нет ничего удивительного в том, что он нервничает.

— Как дела у старшей племянницы? — спросил Зоря, желая сгладить некоторую неловкость.

— Хорошо. Толковая девчонка. Учится старательно. Словом, молодец.

— А как ее дружок поживает?

— Нормально, — пожал я плечами.

— С таким отцом, как у него, не пропадешь. Опора надежная…

— Да, отец у него видный человек. Доктор наук.

Кажется, эту фразу я произнес с гордостью. Собственно, почему мне не гордиться. С «видным человеком» я был хорошо знаком. Мы вместе не раз бывали на рыбалке. А его сын… Что ж, время покажет, возможно, Виктор станет моим зятем…

— Наверное, и работает в солидной фирме? — подчеркнуто небрежно спросил брат.

— В почтовом ящике.

— Что это такое? Уже забыл.

— Закрытый объект.

— Как же ты познакомился с таким человеком?

— Познакомился! Раньше я работал с ним… Он увлекается рыбной ловлей. Я тоже. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Организовывал для него охоту, рыбалку, часто помогал во всяких хозяйственных делах. Ему-то все некогда. Ну, а ко всему — Маринка дружит с его сыном. В пионерском лагере были вместе. Он — вожатый, а она — в его отряде. С тех пор так это знакомство и сохранилось. Да, Старик — голова, не чета нам с тобой. Старик его так звали у нас, — лауреат, а вот медаль носить нельзя.

— Почему?

— Так принято… На той работе… Нельзя афишировать.

— Ясно… — сказал он. — Значит, рыбаки.

— Именно. Хотелось бы для него достать леску «ноль-ноль два» фирмы «Сатурн». Я обещал, понимаешь?

— Что за вопрос. Купим. Это чепуха. Тем более для такого знатного рыбака. Подозреваю, что он еще твой начальник.

— Нет… — ответил я. — Раньше — да, вместе работали.

— Тебе не понравилось служить в его фирме? — удивился брат. — Такой уважаемый человек, да еще вместе с тобой проводит время на отдыхе! Это же редкость… Что-нибудь случилось?

— Редкость… — согласился я. — Но… обстоятельства… — Я пожал плечами.

— Сейчас у тебя работа скромнее? — продолжал он.

— Скромнее… Хотя зарабатываю больше… И нет строгого режима на работе.

— Тебе виднее, конечно, но я не ушел бы от такого шефа.