Владимир Востоков - Ошибка господина Роджерса

— Прекрасная ручка, — не удержался он от похвалы.

— Перо немного барахлит. Между прочим, приобрел здесь, — откликнулся Егер. — Никогда бы не подумал, что в такой провинции может оказаться «Паркер».

— Вам повезло, — откликнулся «профессор».

— Почему? — удивился Егер.

— Магазин закрыт, владелец, говорят, скрылся.

— Выходит, обанкротился. Жаль, а я только собрался заменить ручку.

«Профессор» ничего на это не ответил. Молча откланялся и ушел.

Генерал Фролагин сидел у себя в кабинете, когда полковник Марков доложил ему по телефону о том, что от Аиста получено срочное сообщение.

— Заходите ко мне, — сказал генерал и положил трубку на аппарат.

Марков не заставил себя долго ждать. Войдя в кабинет, сразу же положил на стол начальника отдела зеленую папку.

— Вот это сообщение…

Генерал неторопливо прочел, какое-то время сидел задумавшись, потом встал из-за стола, прошелся по кабинету.

— Молодец Аист, — наконец сказал он. — Вот, что значат опыт, умение и дерзость… Как ваше мнение, Владимир Александрович?

— Да, но и Жаворонок сделал свое дело, иначе и Аисту пришлось бы туго.

— Разумеется. Кстати, пригласите его ко мне, вместе обсудим создавшуюся ситуацию.

Через минуту Марков вернулся, вместе с Жаворонком.

— Здравствуйте, Анатолий Афанасьевич! Как здоровье? — приветствовал генерал вошедшего.

— Здравствуйте, товарищ генерал. На здоровье пока не жалуюсь.

— Вот и отлично. Прочтите.

Жаворонок принял от генерала папку с документом, надолго углубился в чтение.

— Могу только позавидовать, — наконец сказал он.

— Без вашей работы еще не известно, как бы сложились дела… Итак, каково будет мнение? С каким предложением будем выступать? — обратился генерал к присутствующим.

— Раз Аист докладывает, что другой возможности нет… придется согласиться с его предложением, — первым высказался Марков.

— Придется, — заметил Жаворонок.

— Такой ценой?! Анатолий Афанасьевич, скажите, действительно никак нельзя иначе подступиться к этому бензохранилищу?

— Фашисты умеют охранять, а потом, мне говорили, что «молокозавод» расположен в таком месте, куда сам черт не проникнет… Если только с неба, на парашюте…

— Да… А время не ждет. Сегодня опять звонили, торопили… Воздушная разведка отмечает активную переброску горючего к фронту с этого направления… Хорошо! Владимир Александрович, срочно подготовьте на доклад телеграмму о согласии с предложением Аиста. Особо подчеркните, чтобы он зря не рисковал жизнью… По возможности.

— Телеграмма подготовлена. Ваше указание об обеспечении безопасности семьи Гофмана тоже исполнено.

— Хорошо. Ну, как говорится, с богом.

Брауэр ушел от Егера со смешанным чувством. Вроде бы его встреча с ним прошла нормально, если не считать двух моментов. Во-первых, ему показалось, что Егер не сразу признал своего знакомого — Очкарика. Переспросил. Правда, на первый взгляд, здесь ничего противоестественного нет. Можно и забыть. Тем более когда речь идет о давно минувшем времени. Но Брауэра смутили интонация голоса, с какой было произнесено слово Очкарик, и настороженный взгляд. В них он уловил тревогу. Второе, что бросилось ему в глаза, — авторучка. Такие ручки продавались в магазине Лотта. Он послал своего осведомителя к Егеру, так, на всякий случай, проверить, как тот будет реагировать. Судя по сообщению осведомителя, Егер не скрывал, что купил ручку в магазине Лотта и при разговоре вел себя естественно и непринужденно. Разве это криминал? Конечно, нет. Однако в данной ситуации все может иметь значение. И оставлять этот факт без внимания нельзя, тем более что ручка является паролем, с которым должен появиться разыскиваемый им вражеский связник. Надо проверить все до конца, чтобы не было никаких сомнений.

Брауэр был человеком действия и не любил ничего откладывать на завтра. Первым делом он позвонил своему коллеге Гансу Клиберу, который когда-то учился с Егором,

— Ганс? — спросил Брауэр, когда ему ответили на другом конце провода.

— Хайль! Ты чего хотел? — услышал он в трубке голос Ганса.

— Только что встречался со штандартенфюрером Отто Егером. Он передает тебе сердечный привет и просит немедленно приехать, так как послезавтра уезжает в Берлин и больше не вернется сюда.

— Уезжает?! Совсем?! Черт возьми, что же делать, я очень занят, у меня же комиссия. Значит, не судьба.

— Он бы сам к тебе подъехал, но плохо себя чувствует. Отпросись на денек, ничего за это время не случится. Кстати, ты и мне очень нужен, хочу кое о чем с тобой посоветоваться. Слышишь?