Марина Барбышева - Звездочет. Работа на холоде

— Ну, что, клюнули они?

— Посмотрим, — ответила из-под шлема Анна, вдруг прижавшись к нему спиной.

Не теряя времени, они резко стартовали и помчались по улицам Женевы. Трудно себе представить позу более эротичную, чем два человека на мотоцикле, похожие на вставленные друг в друга пазлы или части мозаики. Мозаики, сложить которую до конца им обоим до сих пор не удавалось.

Сейчас их разделяла только грубая ткань одежды. Сергей самым чувствительным местом упирался в упругую попку Анны, зная, что и она сидит, разведя ноги… Им осталось лишь повернуться друг к другу… Но на ходу сделать это было совершенно невозможно. Сергей чертыхнулся и чуть отодвинулся. Ему захотелось положить ей руки на грудь — как бы случайно. Заманчивая мысль, но придется отложить ее осуществление до лучших времен. Еще не хватало вместе с мотоциклом вылететь на газон. Или на встречную полосу. Хотя лягнуть его пяткой, как это у нее принято, она сейчас вряд ли смогла бы.

— Нюра! Куда ты так гонишь?! — крикнул Сергей, чтобы отвлечься.

— Что еще за Нюра?! — не оборачиваясь, крикнула она, слегка приподняв шлем.

— Ну-у-у… это Анька… по-русски…

— А-а-а… — прокричала она в ответ.

Скоро они остановились у автомастерской. Обычная с виду автомастерская. Анна посигналила. Ворота открыл шифровальщик Марат и пропустил мотоцикл внутрь, где имелись все необходимые для автомастерской атрибуты. Но на задней стене маячила неприметная дверка, за которой скрывалась потайная комната, заставленная аппаратурой. Они направились прямиком туда.

— Сейчас посмотрим, как действует твой жучок, — сказал Сергей, проходя к столу, где на экране ноутбука, мигая, перемещалась красная точка.

На другом конце стола Марат монтировал электронную систему из нескольких приборов, включающих спутниковую антенну.

— Я к вам надолго? — между прочим спросил он.

— Дней на пять, — ответил Сергей, разворачивая на стене подробную карту города. — Сиди тихо. К окну не подходи. Без надобности не возбуждайся.

— Я привык… — пробурчал шифровальщик, лихо тыкая провода в разъемы. — Вообще-то, после того, что случилось, хреново как-то на душе, вот честно… Когда стране плохо, а такие козлы… Словом, Квятковский — вошь. Его обязательно надо…

— Я не поняла… это какой стране плохо?.. — подала голос Анна.

Оба оглянулись на нее удивленно, но промолчали. А действительно, на чьей стороне выступала она? Полурусская финка, никогда не видевшая России? Что это было для нее? Захватывающая игра? Или просто хорошо оплачиваемая работа, поглотившая без остатка всю ее жизнь? Сергей с укором покачал головой. Анна все больше занимала его воображение, оставаясь непостижимой загадкой, особой формой материи, ускользавшей от понимания. В ней была интрига!

Марат щелкнул мышкой, и система ожила. На мониторе большого компьютера возникла общая схема городских дорог. Женева с пригородами развернулась перед ними, как загадочная ладошка Анны. Все видно, но ничего не понять. Голая схема. Четкие линии на руке. Хиромантия. О чем они говорят, эти непонятные линии чужой судьбы, будто мысли в женской головке, меняющиеся, как и плавающий код японской танки, кем-то переведенной на иврит? Но этот хитрый код был блестяще разгадан гениальным шифровальщиком Маратом.

«Вот бы попробовать считать губами информацию с маленькой ладошки Анны, наощупь, как азбуку Брейля…» — подумал Сергей.

Ему захотелось проверить на вкус зашифрованный в папиллярных линиях руки рассказ о ее жизни. Жадным языком слизать ее секрет, самые сокровенные тайны, лежащие, как на ладони…

С недовольным хмурым лицом Шрам шел по коридору резиденции БНД. Его правая нога оставляла на полу след. Он случайно наступил на улице в краску, и теперь ему придется, плюс ко всем неудачам, еще и оттирать скипидаром ботинок. В руках он держал коробку, разрисованную иероглифами. Коробка источала запах свежей рыбы, соевого соуса и имбиря.

Берг стоял у окна, задумчиво глядя на рассыпанные но полу мелкие обрывки бумаги.

— Я уже провонял этими дарами моря… Как он их ест… эти суши?.. — Шрам брезгливо поморщился, передавая Бергу коробку.

— Что с инспектором? — принюхиваясь, спросил Берг.

— Ничего. Мы его потеряли.

— Что значит потеряли? — не понял Берг. — Он от вас ушел?

— Ну… да. Через пять минут после того, как объявился. В общем, засветился.

— Зачем ему было светиться?

— Я полагаю, это был вызов, — подумав, ответил Шрам. — Он, видимо, хочет показать нам, что он здесь. И создает для нас угрозу. Я бы сказал, он вел себя, как невменяемый. Вне всякой логики.