Виктор Михайлов - Под чужим именем

— Смотри, Кира, — сказала одна, — когда мы поступили в первый класс, перышко стоило три копейки, а теперь, после снижения, только две.

— Вот погоди, — сказала другая, — еще два снижения — и перья будут давать даром.

Девочки ушли, прижимая к груди тетради. Рядом с молодым человеком, справа, села девушка с книжкой. Она пристально изучала веточку сирени в его руке, а потом сказала:

— Я нашла счастье в вашей сирени, это счастье мое, разрешите я его возьму.

— Счастье, девушка, ваше, берите его, — многозначительно сказал молодой человек.

Девушка покраснела от смущения, но все же оторвала пятилепестковый цветок и положила его в рот. На коленях ее лежала книжка «Курс физики» Соколова, — девушка готовилась к экзамену на аттестат зрелости. Почитав еще немного, она встала и ушла. Вместо нее села пожилая дама в очках и соломенной шляпке, украшенной букетиком искусственных ромашек и каких-то еще неизвестных цветов. Она долго вышивала болгарским крестом подушку, а затем тоже ушла.

Молодая мать с детской коляской направилась в сторону Арбата, старичок, положив мяч в сетку и взяв ребенка за руку, ушел к Никитским воротам. А молодой человек с веточкой сирени, бросая пытливый взгляд на каждого человека, проходящего мимо, все еще сидел на садовой скамейке.

И двадцать второго и двадцать третьего мая молодой человек с веточкой белой сирени сидел на садовой скамейке с часу дня до четырех. Но тот, кого он ждал, так и не пришел на свидание.

Полковник Каширин отлично понимал, что где-то, в чем-то, в какой-то мелочи допущена непоправимая ошибка. Но где? В чем?

И сейчас, когда он спускался опять к Зубову, пока шел длинным, бесконечным коридором мимо дверей в мягкой обивке, этот вопрос не давал ему покоя.

Зубов его ждал. Полковник, передав ему письмо в сером конверте, занял место в кресле, в тени портьеры. Зубов позвонил, вошел лейтенант.

— Рубцов-Клюев доставлен?

— В приемной, — ответил лейтенант.

— Давайте его.

Лейтенант вышел и ввел Клюева. Клюев был чисто выбрит, умыт, опрятен, выражение его глаз стало спокойнее, и только руки попрежнему нервно теребили кепку.

— Ну что ж, — начал подчеркнуто сухо Зубов, — вы нас обманули?!

— Нет! Клянусь честью, нет!! — горячо запротестовал Клюев.

— Честью? — переспросил подполковник.

— Чем хотите! Мамой своей! Светлой памятью моего прошлого…

— Нам нужны не мелодраматические клятвы, а дела. Мы проверяем вас, Клюев, и убеждаемся, что вы нас обманули.

— Скажите, где, когда, в чем я вас обманул? — горячо сказал Клюев.

— Здесь вопросы задаю я, понятно? — поправил его подполковник.

— Простите! — извинился Клюев.

— Повторите, какое объявление вы должны, были дать в Мосгорсправке по прибытии в Москву?

— «Продается старинный зеркальный шифоньер красного дерева» и указать фамилию Рубцова и номер почтового отделения до востребования, — с готовностью ответил Клюев.

— Номер какого-либо определенного почтового отделения? — переспросил подполковник.

— Нет, любого.

— Скажем, вы, Клюев, добрались до Москвы, дали такое объявление и получили вот такой ответ. Возьмите письмо, прочтите.

Взяв из рук подполковника письмо, Клюев внимательно прочел его и вернул обратно

— Как бы вы, Клюев, поступили, получив такое письмо? — спросил подполковник.

— Я, конечно, пошел бы на этот Суворовский бульвар, сел на третью скамейку с веточкой сирени и ждал.

— А если мы все это проделали, но никто не пришел?

— Этого не может быть!

— Клюев, я вас еще раз предупреждаю, не забывайте, где вы находитесь! — предупредил его подполковник.

— Простите, я волнуюсь. Этот гражданин, ну который был на Суворовского бульваре, как он держал веточку сирени?

— Как указано в письме, в правой руке, примерно так. — И, взяв в правую руку карандаш, подполковник показал, как бы он держал ветку сирени.

— Нет, что вы! — волнуясь, сказал Клюев, — так он ни за что не подойдет.

— Почему?

Заинтересовавшись, полковник Каширин встал и подошел к столу. И Клюев, уже понимая, что главный здесь вот этот высокий седеющий человек с проницательными серыми глазами, заговорил, обращаясь к нему:

— Помните, вы это тоже слышали, я рассказывал: на даче, близ города Берхтесгадена, францисканский монах Доменико Биджаретти, мы звали его Диб, обучал нас коду внешней связи. Внешняя связь — это внешние опознавательные знаки, при помощи которых агенты налаживают связь, не зная друг друга. Эти кодированные знаки меняются каждые три месяца и как бы служат бессловесным паролем. На апрель, май и июнь кодированный знак внешней связи — три пальца правой руки, сложенные для католического благословения. Написавший это письмо знает код, поэтому он требовал, чтобы в правой руке была веточка сирени, держать ее нужно было так, — Клюев взял карандаш и показал, как надо было держать веточку сирени. — Он был и, увидев, что сидящий с веточкой сирени не знает кода, не доверился ему и прошел мимо.