Джек Хиггинс - Эпицентр бури

Ему пришлось ждать: одновременно приземлились сразу несколько самолетов. Таможенники почти никого не досматривали в это утро, у Диллона они тоже ничего не нашли. В его чемодане было немного белья и туалетные принадлежности, а в портфеле несколько газет. В бумажнике лежали две тысячи долларов в сотенных купюрах, но в этом не было ничего предосудительного. Свой французский паспорт он уничтожил в гостинице еще на Джерси. Обратного пути нет. Во Францию он будет возвращаться другим путем, а пока вполне достаточно водительских прав на имя Питера Хилтона.

Он поднялся на эскалаторе наверх и встал в очередь к окошку, чтобы обменять пятьсот долларов на фунты. Потом он повторил эту операцию в трех других окошках, спустился вниз и пошел на стоянку такси, тихонько насвистывая любимую мелодию.

Диллон велел таксисту везти его на вокзал Паддингтон. Там он оставил чемодан в камере хранения. Потом позвонил Тане Новиковой по номеру, который дал ему Макеев, надеясь застать ее дома. Но ему ответил автоответчик. Он не стал оставлять никакого послания, вышел, подозвал такси и поехал в район Ковент-Гардена.

В затемненных очках, полосатом галстуке и темно-синем плаще он выглядел очень респектабельно.

— Ужасная погода, сэр. Думаю, скоро будет сильный снегопад, — сказал водитель.

— Я бы не удивился, — ответил Диллон с простонародным акцентом.

— Вы живете в Лондоне, сэр?

— Нет, приехал в город по делам на несколько дней. Я был за границей некоторое время, — не задумываясь, ответил Диллон, — в Нью-Йорке. Не был в Лондоне очень давно.

— Много перемен. Совсем не то, что было раньше.

— Я так и думал. Я прочел как-то на днях, что теперь даже нельзя прогуляться по Даунинг-стрит.

— Это верно, сэр. Госпожа Тэтчер установила новую систему безопасности, ворота поставили в конце улицы.

— Правда? — спросил Диллон. — Я бы хотел посмотреть.

— Мы можем поехать этим путем, если хотите. Я провезу вас до Уайтхолла, а вернемся коротким путем до Ковент-Гардена.

— Это меня устраивает.

Диллон откинулся на сиденье, закурил и стал наблюдать. Они проехали Уайтхолл от Трафальгарской площади, миновали Хорс-Гардз, где два конных гвардейца несли караульную службу с саблями наголо. Из-за холода они были в шинелях.

— Лошадям, должно быть, чертовски холодно, — произнес таксист и добавил: — Подъехали, сэр. Вот она, Даунинг-стрит. — Он сбавил скорость. — Останавливаться здесь нельзя. Иначе тут же подойдут полицейские и спросят, что вы здесь делаете.

Диллон посмотрел в конец улицы.

— Так вот они, эти знаменитые ворота?

— «Шутка Тэтчер» — так называют это некоторые трепачи, но я скажу: она всегда права. Проклятая ИРА наделала достаточно бед в Лондоне за последние несколько лет. Стрелять таких надо. Вас устроит, сэр, если я высажу вас в Лонг-Акре?

— Вполне, — сказал Диллон и откинулся на сиденье, думая о мощных воротах, перегородивших вход на Даунинг-стрит.

Такси подъехало к тротуару. Диллон протянул десятифунтовую купюру.

— Сдачи не надо, — сказал он, повернулся и быстрым шагом пошел по Лантли-стрит.

В районе Ковент-Гардена было, как всегда, полно народу. Люди были тепло одеты из-за непривычного холода и были похожи скорее на москвичей. Диллон влился в толпу и наконец нашел то, что ему было нужно: в аллее, возле Нилс-Ярда, он увидел маленький магазинчик театральных принадлежностей. Его витрина была забита старыми масками и наборами грима. Когда он вошел, прозвенел дверной колокольчик. Из-за занавески, скрывавшей заднюю часть магазина, вышел мужчина лет семидесяти, с совершенно седыми волосами и круглым мясистым лицом.

— Чем могу служить? — спросил он.

— Мне нужен грим. Что у вас есть в коробках?

— Очень хорошие наборы, — сказал старик. Он достал одну коробку и раскрыл ее на прилавке. — Этими наборами пользуются в Национальном театре. Вы артист?

— Только любитель, играю в драматическом кружке при церкви. — Диллон посмотрел содержимое коробки. — Прекрасно. Добавьте еще губную помаду ярко-красного цвета, черную краску для волос и растворитель.

— Вы часто приезжаете в город? Мое имя Клейтон. Я дам вам свою визитную карточку на случай, если понадобится что-то еще. — Он достал все, что потребовал Диллон, положил в коробку с гримом и упаковал ее. — Тридцать гиней наличными, и не забывайте, если вам что-нибудь еще понадобится…

— Я не забуду, — успокоил его Диллон и вышел, насвистывая.

В деревне Веркор шел снег. Траурный кортеж спускался по дороге от замка. Несмотря на погоду, жители деревни вышли на улицу. Мужчины стояли, сняв головные уборы, провожая Анн-Мари Оден в ее последний путь. За катафалком ехали только три машины. В первой сидели старый Пьер Оден и его секретарь, во второй некоторые старые слуги. Следом ехали Броснан и Мэри Таннер с Максом Арну. Они прошли между надгробными плитами и подождали, когда старика извлекут из автомобиля и усадят в коляску. Когда его вкатили в церковь, все пошли следом.