Сергей Бакшеев - Шпион из-под воды

Лариса провела ладонью по его щеке.

– Можешь не договаривать. Я поняла.

– Солнышко ты мое рыжее…

Находившийся рядом лейтенант Григорьев болезненно поморщился. Заколов повинно склонил голову перед Ларисой и предложил:

– Давай, я помогу тебе добраться в гостиницу.

– Чтобы мы остались вдвоем и тогда ты…

– Нет-нет. Так не пойдет! Ишь, что удумали! – вмешался в разговор строгий Шаповалов. – Девушка поедет со мной. Огнестрельное ранение – не шутка.

Они вместе поднялись на смотровую площадку. Вертолеты, находившиеся в полутора километрах от берега, прекратили сброс бомб и зависли над озером. Со стороны лодочной станции появился катер, который понесся напрямик к вертолетам. Подплыв к ним, он покружил и остановился. "Старший" особист стоял у обрыва, смотрел сквозь бинокль и вел отрывистые переговоры по рации. Его губы непроизвольно корчили уродливые гримасы. В раздражении сунув бинокль напарнику, он окликнул Тихона.

– Заколов, никуда не уходить!

– Я здесь, – пожал плечами Тихон.

– Вы видели, где Ольховский спрятал магнитную ленту?

– Он положил ее в пакет и примотал к животу.

– Та-ак, – лицо офицера скособочилось. – Значит, ленту мы потеряли.

– Вы поймали Ольховского?

– То, что от него осталось. Наши бомбометатели оказались слишком меткими, – горько сморщился офицер и продолжил рассуждать себе под нос: – Подведем баланс. Установки нет, единственная лента с секретными данными восстановлению не подлежит. Это минус. Зато жив главный конструктор и полностью ликвидировано шпионское гнездо. Это плюс.

Судя по выражению лица офицера госбезопасности, дебет с кредитом сходился плохо. Минусы при оценке начальством обязательно перевесят.

Когда Ларису, по настоянию Шаповалова, укладывали в машину "скорой помощи", на смотровую площадку ворвался УАЗик. Из него бесформенным колобком вывалился полковник Пичугин и, уже на ходу что-то объясняя, направился к сотрудникам КГБ. Те холодно кивали, всем видом показывая, что главный разговор предстоит впереди и совсем в других кабинетах. Вдруг унылый взгляд "старшего" оживился, маленькие глазки клещами вцепились в новую цель. Из УАЗика выходил академик Трушин. Но офицер смотрел не в бледное лицо главного конструктора и даже не на его пробитый пулей костюм. Он неотрывно вел большой кожаный портфель, привычно зажатый в руке академика.

Академик, не замечая повышенного интереса к своим аксессуарам, устремился к машине "скорой помощи".

– Лариса, – шептали его пересохшие губы.

– Не волнуйтесь, с ней ничего страшного не произошло, – успокоил главного конструктора Шаповалов. – Можете сами убедиться.

– Михаил Львович, подождите, – твердо остановил Трушина "старший". Его ладонь накрыла руку академика, держащую портфель. – Что внутри?

– Лента.

– Ваша лента?

– Да. Все материалы по С-300.

– Это… очень хорошо. Можно сказать, замечательно, – тяжело переваривая услышанное, подбирал слова "старший". – Вам удалось ее спасти?

– Это не я. – Академик обернулся, озираясь по сторонам. – Это он.

Около УАЗика скромно переминался Евтушенко в белом инженерском халате и беспрерывно поправлял очки. В незнакомой компании он чувствовал себя неуютно.

– Позвольте, портфель побудет у нас, – твердо завил сотрудник КГБ.

Академик не возражал, он стремился к дочери.

– Папа! – радостно взвизгнула Лариса.

– Что с тобой?

– А с тобой?

– Пустяки. Только синяк. Костюмчик крепким оказался.

– Вот что, – обратился к Трушину Шаповалов. – Вы тоже поедете со мной. И не возражайте! Я знаю, что вас осмотрели, но должен сам убедиться, что вашему здоровью ничего не угрожает. Необходимо проверить ребра. Они в нашем возрасте уже совсем не такие упругие, как в молодости.

"Скорая" укатила, увозя обоих Трушиных. Заколов подошел к Евтушенко и вопросительно кивнул на портфель, с которым закрылся в черной "Волге" воспрянувший духом особист. Офицер о чем-то радостно докладывал по телефону.

– Как тебе удалось остановить стирание?

– Никак. Программные заслоны Ольховского я не осилил.

– Что же тогда на ленте?

– Точная копия данных Трушина.

– Откуда? – удивился Тихон.

Евтушенко замялся.

– Понимаешь, я сделал ее раньше. Когда увидел, как хитро таинственный агент ворует данные, мне захотелось самому освоить подобную технологию. И… у меня получилось.

– И ты молчал!

– Это был научный эксперимент в реальной обстановке. Хорошо, что я не уничтожил результаты. Когда началась суета, прибежали люди, стали откачивать охранников, я перемотал Трушинскую ленту и сбросил на нее свою копию.