Питер О'Доннелл - Недоступная девственница

— Я бы рад, дружок, — хмыкнул Фрейзер, — да боюсь, ничего не получится. Для хорошей подставки нужно задействовать очень много специалистов. Нет, это слишком шаблонно. Таррант вернется из Штатов, встретится с Брюнелем и скажет ему, что сделка не состоится. Затем сингапурские бумаги пойдут в Москву, здесь крепко запахнет горелым, и Таррант отправится за решетку.

— Где Брюнель хранит эти бумаги? В сейфе?

— Естественно. В сейфе особняка на Уэлбери-сквер.

— Значит, надо найти человека, который бы его вскрыл. Например, Питерсен, если он еще в Англии, или Блайми. По-моему, ты его раньше привлекал к такой работе.

— Провернуть такую работу, когда для подготовки всего пять дней? Даже не рассчитывай, Уилли. Подумай, сейф конструкции Бердака и Зейдлера. Полтонны бронированной стали и намертво вделан в стену. Когда-то особняк принадлежал старому де Грюилю, а после его смерти здание приобрела компания по торговле недвижимостью. Он держал в этом сейфе драгоценности на полмиллиона гиней.

Уилли отставил чашку и откинулся на стуле. Дело плохо, мрачно подумал он. В такой ситуации невозможно найти ничего утешительного, Принцессе тоже, кажется, не по себе. Он повернулся к Модести. Она сидела, опустив голову на сложенные руки, взгляд ее был задумчивый и немного сонный. Лоб прорезали две вертикальные складки, нижняя челюсть слегка выдвинулась вперед. Уилли почувствовал легкое возбуждение: он знал эту позу, знал это выражение лица.

— И Брюнель решил, что мы обсуждаем с тобой именно этот вопрос? — Модести повернулась к Фрейзеру.

— Не сомневаюсь, — он издал короткий смешок. — Что ж, по крайней мере, они проведут несколько бессонных ночей, ожидая твоих действий.

— Досадно! — Модести с силой провела ладонью по щеке. — Особенно если учесть, что у нас так мало времени.

Уилли довольно улыбнулся и махнул официанту, требуя счет. Фрейзер наклонился вперед и тихо прошипел:

— Модести, у тебя нет ни малейшего шанса. Этот дом напичкан сигнализацией по самую крышу. Чтобы вскрыть сейф, потребуется не меньше двенадцати часов.

Модести кивнула и, пока Уилли подписывал счет, убрала в сумочку портсигар и зажигалку. Когда Рауль пожелал им доброго вечера и удалился, Модести сказала:

— Допускаю, что это из области невозможного, но давай хотя бы оценим ситуацию на месте.

Она улыбнулась и щелкнула замком сумочки.

— В конце концов, если мы с Уилли справимся, это будет неплохое решение проблемы подарка Тарранту.

Услышав звук зуммера, Брюнель лениво перекатился через упругое теплое тело лежавшей возле него девушки с белыми волосами, столь же неторопливо облачился в пижаму с монограммой его имени на кармане и завязал пояс широкого халата.

Сейчас Брюнель чувствовал приятную усталость и легкую слабость. Лиза отдалась ему как всегда страстно и восторженно. То, что эти чувства были имитацией, его ничуть не волновало. Лиза, словно почувствовав, что Брюнель думает о ней, приоткрыла глаза и улыбнулась.

Бесценное приобретение эта Лиза, подумал Брюнель, она вполне стоит всех сложностей, через которые он с ней прошел. Полезна во всех отношениях. Да, альбинос, но это не умаляет ни ее достоинств, ни красоты, хотя она сама считает иначе.

— Возможно, потребуется, чтобы ты соблазнила человека по имени Гарвин, — Брюнель поиграл тяжелыми кистями пояса, — скорее всего, он поймет, что это я подкладываю тебя под него, но это не имеет значения. Он по-своему привлекателен и знает об этом, поэтому у него может возникнуть мысль использовать тебя в своих целях. Ты его не разочаровывай. Все подробности позже.

Брюнель вышел из комнаты. Лиза проводила его взглядом. Даже не удосужился пожелать спокойной ночи! Лиза встала, прошла в ванную и включила душ. Она чувствовала себя разбитой, как всегда после любовных игр с Брюнелем, и это начинало ее беспокоить. Так не должно быть. Лиза стояла неподвижно, ожидая, что сейчас голоса в ее голове начнут свой укоризненный шепот. Но голоса молчали, и она расслабилась, понимая, что и за этот непродолжительный отдых ей придется расплачиваться угрызениями совести.

Она не могла точно припомнить, когда голоса впервые зазвучали в ее голове. Несколько лет назад, точнее она сказать не могла. Воспоминания о прежней жизни, о жизни до появления голосов, были смутны и обрывочны.

Иногда голоса молчали по нескольку дней, иногда даже неделями, но и тогда ее жизнь была подчинена им, потому что она знала: они обязательно вернутся!