Питер О'Доннелл - Недоступная девственница

Приложив к глазам бинокль, Модести внимательно изучала серые стены ущелья, сплошь поросшие травой и кустарником. Дно застилал густой туман — испарение было настолько интенсивным, что скалы буквально «рыдали» — по ним стекали крупные капли воды. И все же, несмотря на конденсацию, в нижней части ущелья тоже была обильная растительность.

На вершинах хребтов росли высокие папоротники — видимо, из-за большой влажности их стебли выглядели стишком тонкими, недоразвитыми. Одним словом, долина производила весьма гнетущее впечатление.

— Значит, вот здесь лежит золотая жила Новикова, — Модести опустила бинокль. — Ты спускался вниз, Уилли?

— Да, вчера рано утром. Проверял варианты отхода.

— Золота, конечно, не нашел?

— Не до того было. Я знаю, что это именно то самое место, которое отмечено на карте Тарранта, и кое-что мне удалось обнаружить. Не так давно здесь кто-то был и брал геологические пробы. Может, сам Новиков, — Уилли пожал плечами. — Странное место. Когда спускаешься вниз, кажется, будто все здесь сохранилось без изменений, как в доисторические времена. Такое впечатление, словно прогуливаешься по Луне. Но пройти этот каньон не удастся никому.

— Почему?

Уилли повернулся к ней и ухмыльнулся.

— Это же нижняя часть тела Недоступной Девственницы, помнишь? И теперь я понимаю, почему она недоступная. У нее есть что-то вроде пояса целомудрия: спустившись на дно, ты лишишься дара речи — там все кишит осами, их миллионы!

— Осы? Обыкновенные осы?

— Нет, какой-то особый вид. Что-то совершенно необычное, как, впрочем, и все в этом месте. Взгляни еще раз на стены и эти деревья.

Модести подняла бинокль и отрегулировала фокус. Она сразу же заметила осиное гнездо. Одно, второе, третье… шестое… двадцатое… Вскоре она сбилась со счета. Это были продолговатые сооружения длиной около трех футов и примерно в половину уже — они свисали с ветвей деревьев и стен ущелья, как миниатюрные бомбы. В кустарнике она увидела гнезда чуть меньших размеров. Ущелье было полно ос, и Модести вдруг увидела все предприятие в совершенно ином свете, во всем этом было что-то угрожающее.

— Значит, говоришь, особый вид? — она опустила бинокль. — Откуда ты это знаешь, Уилли?

Он снова усмехнулся.

— Была у меня одна знакомая специалистка. Она называла их полибиодами. Это куда более ядовитые твари, чем даже шершни. Почти в дюйм длиной, черные, с тонким телом, очень агрессивные и жалят, не раздумывая.

— И ты считаешь, что поэтому туда никто не отважится спуститься?

— Я считаю, что для этого должны быть очень веские причины. Вряд ли там был кто-то, кроме Новикова.

Она с любопытством посмотрела на Уилли.

— И что же это за специалистка, которая просвещала тебя насчет африканских пчел?

— Бренда. Очень умная девочка, лет двадцати восьми. Оказалась страстной и влюбчивой. Очень любила возню на свежем воздухе. Запах свежескошенной травы, легкий ветерок, короче — жизнь нимфы и сатира, вот чего ей больше всего в жизни хотелось. У нее отличный коттедж в Девоне.

— Осы, Уилли, осы…

— А… ну, в общем, она — гименоптерист [1] лат. Hymenoptera — перепончатокрылые. .

— По-моему, это какое-то неприличное слово.

— Я сначала тоже так думал, но, как оказалось, к гимену [2] девственная плева (др. — греч.). это не имеет никакого отношения, просто она изучает перепончатокрылых, короче — ос. Защитила по ним диссертацию и все такое. Как-то раз мы возлежали в ее саду, и меня укусила оса. Вот тогда-то она и рассказала мне о своей профессии. Она специально разводила в саду пчел, ос, шершней и изучала их в естественных условиях. Только не спрашивай, куда меня оса ужалила.

— И видимо, не в самый подходящий момент, — чтобы не рассмеяться, Модести закрыла рукой рот. — Было очень больно, Уилли?

— Ужасно! — с оскорбленным достоинством проговорил он. — На некоторое время я вышел из строя. Потом она немного подлечила меня, и, повернув голову назад, я мог любоваться, как место укуса постепенно окрашивается во все цвета радуги. Я несколько часов занимался этими наблюдениями, сидеть-то все равно было нельзя. А потом она показала мне фотографии этих ос, — Уилли махнул рукой в сторону ущелья, — и целый день рассказывала о них. Наверное, решила, что мне это ужасно интересно. Больше я с ней не встречался. Сказал, что уже кое-что узнал о ее любимцах и нахожу их привычки отвратительными. Может, на этой почве у меня теперь развился комплекс неполноценности. По-моему, ты смеешься, Принцесса.