Иван Дорба: В чертополохе

Сергеев внимательно оглядел паспорт с грифом посольства, печатями, подписями и фотографией и сунул его в карман пиджака, сказав:

— Я возьму документ, а при следующей нашей встрече…

— Вы ничего не возьмете! — вспылил Олег и решительно протянул руку. — Дайте-ка сюда!

Сергеев, не привыкший к такому «нахальству» своих сотрудников, недоуменно пожал плечами и вернул документ.

— Так на чем мы остановились? — примирительно спросил он.

— Как вам известно, после ликвидации «Железной гвардии» Кароль взял курс на сближение с Германией, и потому польская разведка и ее школа — нежеланные гости в Бухаресте, поскольку школа становится лишь передаточным пунктом и работает на англичан, французов и лишь в какой-то мере на румын. А Околов и Ольгский в поте лица своего трудятся на японцев. Кстати, на вилле советника японского атташе Нумира находится типография НТСНП, так называемая «Льдина».

— Ясно! Она ведь привезена из Берлина? — удивился Сергеев.

— Алексей Алексеевич просил передать, что после провала переговоров Георгиевского с Риббентропом типографию «Льдина» пришлось эвакуировать. Байдалаков ведет какую-то игру с немцами за спиной генсека!

Услышав слово «генсек», Петр Иванович Сергеев невольно с укоризной посмотрел на Чегодова.

— В этой игре принимает участие редактор выходящей в Берлине пронемецкой газеты «Русское слово», некий Владимир Михайлович Деспотули, ему покровительствует министр Третьего рейха рейхслейтер Альфред Розенберг. Околов, видимо, об этом осведомлен, и одна из моих задач — проверить верность этих данных, — продолжал рассказывать Чегодов.

— Сейчас вся эмигрантская сволочь будет лизать им задницу! — не утерпел Сергеев. И тут же спохватился: — Ну, ну, не гляди на меня волком!… Не обижайся…

— Эмиграция разнолика, одни за немцев, другие против. Нельзя всех стричь под одну гребенку, примитивно!… — И Олег отвернулся и уставился в окно.

— Да, да, конечно, есть среди вас и порядочные люди, — подмигнул Сергеев. — А Хованский ничего больше не передавал?

— Нет! — бросил сухо Чегодов.

— Тогда попрошу вас выслушать и мои задания. Первое: кто из диверсантов, когда и зачем будут переброшены в Советский Союз? Второе: их характеры, легенды, под которыми собираются жить, какие у них будут документы, их фотографии. Третье: шифры, общие и индивидуальные, коды, адреса, по которым они будут писать, и, наконец явки. Уверены ли вы в том, что они не переправят без вас типографию и радиостанцию ближе к советской границе? Не провороньте!

— Командует парадом Околов, и поэтому я ни за что поручиться не могу. Что же касается прочих заданий, то они почти невыполнимы. И «проворонивать» мне нечего! — холодно объяснил Чегодов.

— Что значит невыполнимы? Вы умный человек, постарайтесь! Извините, довезти вас до дому не могу. — Петр Иванович постучал в стекло водителю, машина резко затормозила.

Сергеев полез в карман и вытащил несколько свернутых в трубку ассигнаций, по тысяче лей каждая, хотел вручить их Олегу, но Чегодов покачал головой и отвел его руку.

— Вас намеревались послать в Бессарабию… задержка ваша неслучайна. Если что-то с вашей отправкой прояснится, сразу же меня информируйте! Звоните. Злоупотреблять встречами не следует ради вашей же безопасности. Будьте осторожны, если что не так, прошу прощения. — Сергеев, крепко пожимая Олегу руку, широко улыбнулся.

На том они расстались.

Петр Иванович Сергеев, капитан НКВД, проехал несколько кварталов в глубокой задумчивости, остановил такси и пошел пешком. Чегодов ему не понравился. «Напрасно Хованский с ними так возится, белая кость, голубая кровь, сколько фанаберии, как со мной разговаривал! Никогда белякам нас не понять, всегда будут носить камень за пазухой. Бары! Нельзя им доверять!»

Сергеев невольно вспомнил 1939 год, Краснодар, когда ловили группу диверсантов из НТСНП, возглавляемую Колковым, озверелое лицо его дружка, тупую боль удара по голове, оранжевые круги перед глазами и провал в черную бездну. Он провел рукой по волосам.

«Конечно, сведения Олег передал интересные, и про типографию, и про японцев, и про радиостанцию, про переориентацию НТСНП на Германию. А вот о новом председателе румынского отдела Лукницком не знает. Странно… Разведчик из Олега вряд ли получится. Вспыльчив, резок, вроде того «правдолюба» Колкова! Дворянское воспитание! Хованский тоже бывший царский офицер, засиделся в осином гнезде. Просил, кажется, начальство не применять к Колкову высшую меру! Донесения Хованского тоже надо сквозь лупу рассматривать».