Иван Дорба: В чертополохе

Дверь в сенях заскрипела. Вошла женщина, довольно еще молодая или, может быть, Чегодову так показалось. Ее глаза сияли, губы улыбались, все лицо светилось радостью. Она хотела что-то сказать, но, увидев Олега, вопросительно взглянула на Денисенко.

— Позвольте представить вам моего друга, нашего товарища Олега Чегодова. Верьте ему, как мне.

— Ксения Околова. — Она крепко пожала руку Олегу и глянула ему в глаза: — Здравствуйте, мне очень приятно. Не знаю, известно ли вам, я пришла с радостной вестью, — и отступила на шаг. Лицо ее стало торжественным, и она, словно читая что-то очень важное, громко произнесла:

— Вчера на Красной площади состоялся традиционный парад войск по случаю двадцать третьей годовщины Октябрьской революции. Верховный Главнокомандующий, товарищ Сталин, напутствовал войска словами: «На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии!»

Ксения отступила еще на шаг, лицо ее побледнело, глаза налились слезами:

— И он сказал еще, — произнесла она тихо, почти одними губами, — он сказал еще: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!»

Наступила пауза. Никто не мог ничего произнести. Парад на Красной площади и такие слова… Они поняли, твердо поняли главное: ПРОИЗОШЕЛ ПЕРЕЛОМ!

На другой день, выйдя на улицу, они почувствовали, что все знают о параде, знают не только горожане Витебска, но знают на всей оккупированной территории, во всей Европе, во всем мире. Лица людей, как показалось Чегодову, стали суровей, сосредоточенней, в глазах горела решимость.

— Знаешь, Алексей, — сказал он. — В русском человеке, я говорю о настоящем русском человеке, наряду с самопожертвованностью заложено какое-то ясновидение. В момент опасности он прислушивается к внутреннему своему голосу, интуиции, которая неизменно спасает его от беды. А его отличительная черта — великодушие, сопряженное с героизмом и необычайной стойкостью. Пробил час! Родина призывает народ на жертвы, матери, жены и сестры благословляют сыновей, мужей и братьев на смертный бой. В набат бьет партия!

Джезве — медный сосуд для варки кофе «по-турецки».

До свидания! (рум.)

Сигуранца — румынская тайная полиция (1921—1944 г.).

Советские купюры в тридцать рублей вышли в 1940 году из употребления и обменивались только в банке.

Цуйка — виноградная водка.

Потека — улица (бесс.).

Коммунистическая партия Югославии.

Конкордат — договор между светскими и духовными властями относительно церковных дел. Здесь речь идет о соглашении римского папы с правительством.

Патриарх сербский Варнава (1880—1937); его внезапную смерть связывают с борьбой, которую он открыто вел против конкордата.

Пакт трех держав: Германии, Италии, Японии, подписанный 27 сентября 1940 года; 20 ноября 1940 года к пакту присоединилась Венгрия; 23 ноября — Румыния.

Летичевцы — профашистская сербская организация под названием «Збор».

Протогеровисты — последователи профашистского болгарского генерала Протогерова Александра.

Черт возьми! (англ.).

«Три слепца» — стихотворение А.Д. Илличевского (1798—1837).

Киник (циник) — последователь учения, пренебрегающего правилами нравственности.

Ищите женщину — в ней все дело (афоризм, приписываемый Талейрану).

Овра — итальянская разведка.

Усташи — фашистская организация хорватских националистов, созданная под эгидой итальянцев и немцев.

Недичевцы — стража генерала Милана Недича, военного министра Югославии, возглавившего созданное немцами в августе 1941 года сербское правительство.

Баница — пригород Белграда, где во время фашистской оккупации находился концлагерь.