Александр Неизвестный - Побег из жизни

Приехали на машине. Артемий Максимович хотел хоть словом перемолвиться наедине с Галей, узнать хоть, что за человек этот Грачев, откуда ему известно про Олега, но тот все вертелся вокруг. А Галя счастливо сияла глазами. «Ну ладно, — махнул старик рукой, — столько ждал, еще подожду. Только бы увидеть его — сына, увидеть здесь, на родной земле. Уж он ему покажет! Не посмотрит, что ученый. Учился, учился, а ума все, видать, мало. Ну, ладно, что теперь-то ругать, хватил он там, наверное, лиха!»

Подошло назначенное время встречи. Старик с нетерпением поглядывал на часы. Стемнело. Он подходил к окну, прикладывался лицом к стеклу, прислушивался к шагам прохожих, к шуму проезжавших машин. Слышал, как на крылечко поднялся какой-то человек, отпер ключом дверь и прошел по коридору в соседнюю комнату. Это, наверное, был дачник, о котором сказал Дмитрий Константинович, предупредив, что тот снимает другую половину дачи.

Ах, как медленно двигалось время! Нет, оно двигалось, как обычно, просто было невыносимо ждать. Вот уже стали стихать голоса прохожих, гаснуть в домах огни. Рыбаков-старший услышал, как хлопнула калитка, подхватился, выскочил на крыльцо. В темноте разглядел двоих. Узнал: один этот самый Грачев — невысокий, коренастый. А второй, второй, которого он чуть, ли не волоком тащит на себе. Неужели же это?.. Да, это был Олег. Старик даже не понял сразу, что с ним. Пьян, что ли? Или, может, болен? А Галя? Где она?

— Артемий Максимович, — позвал из темноты голос Грачева, — помогите.

Старик бросился в сад. Дрожащими руками подхватил безжизненное тело сына, тот не стоял на ногах, голова его свисала, запрокидываясь набок.

— Пьяный? — спросил Артемий Максимович, когда они внесли и уложили Олега на диван.

— Нет, Артемий Максимович, несчастье случилось. Галю он... того... Убил!

Старик сам чуть не рухнул на пол. Грачеву пришлось подхватить и его. Поддерживая, подвел к креслу, усадил. Поднес какого-то лекарства. Прикрыл одеялом лежавшего без сознания Олега.

— Ничего, не беспокойтесь, это не опасно. Сейчас он придет в себя... Поссорились они, в лодке катаясь. Она и пригрозила — молчать, мол, не буду. Велела поворачивать к берегу. Ну, а Олег испугался, видно. Потерял всякое самообладание. Я не успел помешать. Его самого только придержал, не то и он туда бы кинулся. Ведь любил он ее, Артемий Максимович. Любил. И вот такая история. Сдали нервы...

Старик слушал Грачева, ничего не понимая. Кого так сильно испугался Олег?

— Ну, Галю же, — терпеливо объяснял Грачев. — Ведь она грозила выдать его.

Долго втолковывал Грачев старику, что произошло, пока тот понял весь трагизм случившегося. Вот оно, оказывается, что! Галя, позвонив ему по телефону, говорила, что его ожидают радостные вести, и сама, сердечная, так радовалась, так ждала встречи с Олегом! И он, старый, поверил, поверил, что сын осознал свои ошибки, понял свою вину и вернулся домой. Но, выходит, его блудный сын и не думал возвращаться. Да, да, верно говорит Грачев, Галя по телефону просила его захватить синюю тетрадь с расчетами, лежащую в столе у Олега. Он тогда еще подивился — зачем. До тетради ли? Но раз просит — значит, надо. Разыскал тетрадку, сунул в чемодан и забыл о ней. А сын-то не забыл. Оказывается, приехал он не к старику отцу, не к матери-Родине вернулся. А явился за этой тетрадкой, которая ему там понадобилась. Приехал тайком, как вор.

— Ну, а вы кто такой будете? — угрюмо спросил Рыбаков-старший Грачева.

— Друг вашего сына, — отвечал тот. — Поверьте, я совсем не мог предполагать, что такое случится. Олег просил передать Гале письмо и вызвать ее сюда. Уж очень ему хотелось повидать ее и вас. Тосковал он и очень беспокоился о вас. Хороший у вас сын, Артемий Максимович. Хороший и талантливый. Большое будущее его ждет, если... если вы не откажетесь ему помочь.

— Да как же я-то ему могу помочь? — удивленно вскинул голову старик и покосился на сына, все еще без памяти лежащего на диване.

— Не надо нервничать. Возьмите себя в руки. Будем действовать вместе, — голос у Грачева был сочувственный.

Олег и вправду находился в оцепенении. Он был не в силах сейчас разговаривать ни с Грачевым, ни с отцом. Ему хотелось, чтобы все, что произошло, оказалось кошмарным сном. Отвернувшись к стене и смежив глаза, он пытался снова и снова представить себе все сначала. Вот они садятся в лодку, счастливая, не скрывающая своей радости Галя, он и Грачев. Олег гребет, и лодка быстро скользит по волнам. Галя, сидя напротив него, улыбается. Ветер треплет ее волосы. А потом... потом вдруг Грачев. Для чего он это сделал? Когда они отъехали далеко от берега, Грачев неожиданно говорит: