Роберт Ладлэм - Уик-энд Остермана

Кроме того, вчера вечером ему нужно было расслабиться. Прошедшая неделя была трудной.

Втроем они направились к дому.

Вирджиния ласково взяла мужа под руку.

«Как выросла Пегги», — подумал Тримейн и довольно улыбнулся. Зазвонил установленный во дворе телефон.

— Я возьму! — метнулась к аппарату Пегги.

— Ну конечно! — поддразнил ее отец. — Это ведь все равно не нам!

— Просто уже давно пора установить ей собственный телефон. — Вирджиния игриво ущипнула мужа за локоть.

— Вдвоем вы меня разорите, — проворчал Тримейн.

— Это тебя, мама, миссис Кардоун. — Пегги прикрыла трубку рукой. — Пожалуйста, не разговаривайте слишком долго. Кэрол Браун сказала мне, что позвонит, когда вернется с тренировки. Ты помнишь, я тебе говорила... ну, про этого мальчика у Чоутов.

Вирджиния Тримейн улыбнулась:

— Не беспокойся, дорогая. Кэрол никуда не сбежит, на побег ей не скопить и за неделю.

— О, мама!

Ричард, прислушиваясь, с удовольствием отметил про себя, что Вирджиния прекрасно ладит с дочерью. С этим никто не станет спорить. Он знал, что многие не одобряют слишком экстравагантной манеры одеваться у его жены. Он сам слышал это и догадывался, какой смысл вкладывается в это слово. Но дети... Дети ее обожают, они так и льнут к ней. У нее никогда не было проблем с дочерью. Может быть, Джинни знает что-то такое, что не известно другим матерям.

«Что ж, похоже, все складывается удачно», — подумал Тримейн. Если верить Берни Остерману, риска практически не будет. Все идет хорошо. Все идет хорошо.

Он попросит позвать Джо, когда Джинни и Бетти наговорятся. Потом он позвонит Таннерам. Может быть, они вместе сходят в клуб поужинать, после того как Джонни просмотрит свои телепрограммы.

Внезапно он снова вспомнил о патрульной машине. Чепуха! Он стал слишком мнительным и нервозным. В сущности, что тут особенного? Сегодня воскресенье, а по решению городского совета полиция должна усилить охрану жилых кварталов по выходным.

«Странно, — подумал он, — Кардоуны вернулись раньше времени. Должно быть, Джо срочно вызвали в контору. Финансистам всегда надо быть в центре событий, особенно сейчас; биржу лихорадит, цены скачут».

Бетти кивнула, когда Джо передал ей приглашение Тримейна, и вопрос с ужином был решен. Буфет в клубе был неплохой, хоть тамошние повара и не владели секретом настоящей итальянской закуски. Джо давно твердил шеф-повару о том, что салями сорта «Генуэзская» гораздо лучше, чем сорта «Древнееврейская», но тот заключил выгодную сделку с поставщиком-евреем — разве он станет прислушиваться к мнению рядового члена? Даже такого, как Джо, — возможно, самого преуспевающего человека в округе... Для них он все равно иностранец — прошло не больше десяти лет с тех пор, как итальянцам открыли доступ в местный клуб. На днях они отменят ограничения и в отношении евреев. Такое событие нужно будет отметить.

Именно из-за этой расовой нетерпимости — ни разу прямо не выраженной, но все равно ощутимой — Кардоуны, Таннеры и Тримейны стремились сделать каждый приезд Берни и Лейлы Остерман как можно более заметным. В одном все шестеро были едины — начисто лишены расовых предрассудков.

Интересно, сказал себе Кардоун, повесив трубку и направившись к небольшому гимнастическому залу, пристроенному к дому, что именно Таннеры свели всех их вместе.

Джон и Элис познакомились с Остерманами в Лос-Анджелесе, когда Таннер только начинал свою журналистскую карьеру. И теперь Джо спрашивал себя, догадываются ли Джон и Эли о том, какие узы связали его, Кардоуна, с Берни Остерманом и Диком Тримейном. Он никогда не говорил об этом с Джоном — с непосвященными такие вещи не обсуждались.

В конечном счете, связавшее их троих дело означало своего рода независимость, о которой можно только мечтать. Конечно, оно было сопряжено с опасностью и риском, но для него и Бетти это был верный шаг. И для Тримейнов и Остерманов тоже. Они все обсудили между собой, тщательно продумали и, взвесив «за» и «против», пришли к единому мнению.

Возможно, Таннеры тоже захотят присоединиться к ним. Но Джо, Дик и Берни решили, что Джон сам должен дать им знать. Непременно сам. Намеков было достаточно, однако Таннер пока никак на них не реагировал.

Джо закрыл тяжелую дверь гимнастического зала и в сауне включил подогрев воздуха. Затем он переоделся в хлопчатобумажные тренировочные брюки и стянул со стальной перекладины футболку. Он улыбнулся, заметив на ней вышитые инициалы. Только девушка с Честнат-Хилл станет вышивать монограмму на футболке для тренировок. «Дж. А. К.».