Роберт Ладлэм - Завет Холкрофта

Двадцать пять месяцев назад я выработал план и заручился поддержкой друзей в министерстве финансов. Они с готовностью согласились со мной. Перед нами встала задача: перевести огромные суммы денег в нейтральную Швейцарию — средства, которые в один прекрасный день должны пойти на оказание помощи и содействия тысячам и тысячам, чьи жизни были сломаны неслыханными злодеяниями, совершавшимися во имя Германии дикарями, понятия не имевшими о германской чести.

Теперь мы знаем все о концлагерях. Их названия останутся в истории мрачными призраками. Белзен, Дахау, Освенцим.

Нам стало известно о массовых казнях беспомощных людей, взрослых и детей, которых выстраивали вдоль траншей, вырытых их же руками, а затем расстреливали.

Мы узнали о крематориях — о Господи всеблагой! — о печах для сожжения человеческой плоти. О душе, из которого струилась не животворная вода, а смертоносный газ. О невообразимых, мерзких опытах, которые осуществлялись людьми, находившимися в здравом рассудке, по приказу безумных практиков медицинской науки, неведомой человечеству. Наши сердца обливаются кровью, когда мы представляем себе эти бесчисленные жертвы, мы выплакали глаза, но наши слезы уже ничему и никому не помогут. Наш ум, однако, не столь беспомощен. У нас есть план.

Следует искупить вину.

Мы не в силах оживить мертвых. Мы не в силах вернуть то, что было жестоко отнято. Но мы можем отыскать всех тех, кто выжил, и детей тех, кто выжил или был уничтожен, и сделать для них все, что в наших силах. Их надо искать по всему миру, чтобы доказать им: они не забыты. Нас обуревает стыд, и мы хотим им помочь. Лишь с этой целью мы сделали то, что сделали.

Я ни на минуту не тешу себя иллюзией, что эти наши действия способны искупить все грехи, все те преступления, к которым мы невольно стали причастны. И все же мы делаем, что в наших силах, — я делаю, что в моих силах, — ибо в памяти звучат предостережения твоей матери. О всемогущий боже, почему я не послушался тогда этой великой и мудрой женщины?

Но возвращаюсь к нашему плану.

Используя американский доллар как надежный эквивалент валют, мы намеревались переводить ежемесячно десять миллионов. Сумма может показаться чрезмерной, но не настолько, если учесть оборот капиталов, с которыми имело дело министерство финансов в самый разгар войны. Мы превзошли эту цифру.

По каналам министерства финансов мы присвоили средства из сотен различных источников как внутри рейха так и большей частью извне — средства, поступавшие из-за неуклонно расширявшихся границ Германии. Нам удавалось уклоняться от налогов и получать гигантские суммы из министерства вооружения под несуществующие военные заказы; мы утаивали зарплату, поступавшую солдатам вермахта; деньги, пересылавшиеся на оккупированные территории, постоянно «терялись» в пути. Средства от продажи экспроприированных состояний, реквизированных предприятий, личные накопления, доходы частных компаний поступали не в государственный бюджет рейха, а на наши тайные счета. Деньги, вырученные от продажи произведений искусства из музеев завоеванных стран, использовались для нашего дела. Это был гениальный план, гениально проводившийся в жизнь. На какой бы риск мы ни шли, какие бы опасности нас ни подстерегали — а это происходило ежедневно, — все это казалось нам несущественным в сравнении с нашим кредо: следует искупить вину.

И все же никакой план не может считаться успешным до тех пор, пока не гарантируется выполнение поставленных целей. Военно-стратегический план захвата порта, который затем сдается неприятелю, нанесшему удар с моря, вообще не может называться стратегическим. Следует принять во внимание возможные удары с любой стороны, любые неожиданности, способные нарушить ход операции. Необходимо предугадать, насколько это возможно, любые возможные перемены, которые могут произойти с течением времени, и обеспечить выполнение даже весьма отдаленных задач. В сущности, следует воспользоваться самим ходом времени в интересах стратегии. И нам удалось это осуществить благодаря условиям, сформулированным далее в прилагаемом документе.

Мы были бы благодарны Всевышнему, если бы нам удалось помочь жертвам и всем уцелевшим гораздо раньше , чем предусмотрено нашим планом и чем позволяют наши расчеты. Но в этом случае может быть привлечено нежелательное внимание к суммам, которые мы утаили, к вкладам, которые мы сделали. Тогда все погибло! Чтобы наш стратегический план успешно осуществился, должно смениться по крайней мере одно поколение. Но даже тогда риск будет велик, хотя время уменьшит его опасность.