Димитр Пеев - Седьмая чаша (сборник)

— Значит, все-таки подтверждается версия, что кто-то написал эту открытку по-болгарски, а он опустил ее здесь. Кто это может быть?

— Кто угодно. Хотя бы «мерзкое исчадие ада Коко».

Дни супругов Халлиган шли как по расписанию: ровно в восемь завтрак в ресторане гостиницы, ровно в девять — жариться на пляж, ровно в двенадцать — возвращение с пляжа, ровно в час пополудни они усаживались за обеденный стол. В два часа они ложились отдыхать, как и положено англичанам в их возрасте. Программа выполнялась столь пунктуально, что еще ни разу раньше пяти вниз они не спускались, где пили в ближайшем заведении свой чай. Естественно, у любого наблюдателя возникла бы игривая мысль сочинять ежедневный доклад под копирку.

Но внезапно железный ход расписания был нарушен. Вместо пляжа супруги поднялись на тринадцатый этаж гостиницы «Интернациональ», разыскали горничную и принялись уговаривать ее с помощью немногих слов, а больше — жестов. Главным действующим лицом выступал мистер Халлиган. Подведя горничную к номеру 1305, он принялся убеждать ее, что им необходимо попасть внутрь. Горничная упорно отказывалась открыть дверь, жестикулируя еще энергичней и отвечая, как если бы они понимали по-болгарски:

— Не могу! Нельзя! Запрещено входить без хозяина в чужие номера!

Тогда мистер Халлиган сунул ей банкнот. Горничная возмущенно отмахнулась. Появилась еще одна купюра — горничная замахала руками, попыталась уйти. Но Халлиган задержал ее рукой и сунул сразу три купюры, заставив принять. Двери были открыты, и все трое вошли в номер.

Мистер Халлиган немедленно начал самым внимательным образом разглядывать обстановку, не прикасаясь ни к одному предмету. При этом он пользовался большой лупой. Одним словом, старый англичанин от начала до конца сыграл мизансцену «Шерлок Холмс осматривает место преступления». Особое его внимание привлекла пепельница с тремя окурками. После внимательного их изучения с помощью все той же лупы он бережно пересыпал пепел в один пакетик, а окурки — в другой. Больше ничего из номера они не вынесли, ни к чему другому так и не притронулись. После их ухода горничная опять закрыла дверь на ключ.

Сразу после этой акции семейства Халлиган генерал Марков собрал группу и ознакомил ее с докладом «горничной».

— Хорошо, что догадались поставить оперативного работника на этаж. Виолетта Радева из варненского управления — в роли горничной, — сказал он. — Только не будем попадаться на дешевые номера Халлигана. Он разыгрывает из себя чокнутого или, точнее, Шерлока Холмса. Поведение его может быть запланированным камуфляжем. Заметьте, эта невинная пожилая пара непрерывно участвует в нашей истории. Разглядывание в лупу, добыча окурков… Но может, цель посещения была совсем другая? Например, проверить, на месте ли какой-то знак. Или бог весть что еще. Этот тип все меньше мне нравится, слишком уж дерзко крутится он там, где ему не место.

После небольшой паузы заговорил Ковачев:

— Хочется мне поделиться кое-чем… Впрочем, это может ничего и не значить…

— Это мы решим сообща. Рассказывайте.

— Мадам Мелвилл не прикасалась к мылу, которое кладут в номере к приезду нового постояльца. Пользовалась своим, фирмы «Нина Ричи».

— И я бы не прикоснулся, если б имел знаменитое «Нина Ричи».

— Один начатый кусок в мыльнице над ванной и еще пять в чемодане — для двадцати дней запасец многоват, верно?

— Допустим.

— Согласитесь, шести увесистых кусков вполне достаточно даже для дамы, принимающей ванну два-три раза в день. К тому же у нее было пять-шесть видов шампуня…

— Красавицы чистоплотны, это известно.

— А в чемодане у нее обнаружился пакет, где еще шесть больших кусков мыла «Рексона». Вот я и спрашиваю: зачем так много мыла, притом двух различных марок, различного аромата?

— Исследовали мыло?

— Естественно. Ничего. Даже рентгеном проверили, ультразвуком просветили. Обыкновенное мыло, хотя, конечно, из самых дорогих.

— Обертки?

— Ничего. Ни шифра, ни тайнописи.

— А, черт ее знает. Может, она маньячка — мало ли на чем люди с ума сходят?

— Может быть. Но страсть сразу к двум маркам? Для коллекции — мало, для любимого мыла — много…

— Разрешите доложить, товарищ генерал, — сказал Консулов, — о положении на фронте господина Никто. Старый Ноумен ходил в гости к Халлиганам и оставался там больше часа. А доченька его, прибыв в гостиницу рано утром, не выходила из номера день и ночь. Вроде бы у нее там была любовная встреча. Есть подозрения, что молодой человек вошел к ней ночью — и до сих пор не вышел. Я хочу сказать, наши ребята не заметили, чтобы он выходил.