Дэвид Игнатиус - Совокупность лжи

— Это все Милан. Европейцы с ума сходят. И Белый дом с ума сходит. И все орут на нас.

— И на меня, — ответил Хани, всплеснув руками. — Чтобы встретиться с тобой этим утром, мне пришлось отменить визиты представителей от Италии, Франции и Великобритании. Все хотят результатов уже через день. Думаю, они не слишком понимают суть работы разведки. Это не микроволновая печь. Эд Хофман тоже понимает. Он-то знает, что быстро хорошо не бывает.

— Ваша операция в Берлине определенно заинтересовала мистера Хофмана. Он поручил мне поздравить вас. Думаю, он весьма впечатлен ею.

Феррис умолк, решив не скатываться до откровенной лжи.

— Скажи Эду, что я благодарен ему за похвалу. Будь она от кого другого, я счел бы ее за обычную лесть, просто из желания что-то выгадать, — ответил Хани. Его губы тронула легкая улыбка. Словно плавник акулы, прорезавший водную гладь.

— Но нам надо быстро разбираться с этим, Хани-паша. Как вы можете догадаться, у мистера Хофмана есть куча вопросов по поводу Мустафы Карами, того человека, к которому мы приходили в Берлине.

— О да, могу себе представить.

— В особенности мистера Хофмана интересует, как прошла ваша вторая встреча.

Феррис старался не слишком напирать, сразу переходя к делу, но с Хани никогда нельзя было понять, сколько у тебя есть времени. У молодого короля была привычка появляться в самые неподходящие моменты, в результате чего глава разведки был вынужден тут же оставлять все прочие дела.

— Сложное дело, — ответил Хани. — Хорошее, но сложное.

— Почему? Вы взяли этого парня тепленьким. «Поговори с матерью». Самая лучшая уловка, какую я когда-либо видел. А направление, в котором вы работаете, интересует и нас.

Феррис оставил Хани ниточку, за которую можно было бы потянуть, но тот лишь дал понять, что оценил похвалу.

— Да, мы взяли его «тепленьким», как ты и сказал. Вторая встреча прошла хорошо, как и третья, незадолго до того, как я отбыл оттуда. Теперь он наш, можно быть уверенным. Но дело все равно слишком сложное.

Феррис подождал объяснений. Когда их не последовало, пришлось спросить самому:

— Почему оно сложное?

— Потому, что «Аль-Каеда» — штука сложная. Много слоев, один за другим. Каждый, кто пытается перейти из одного слоя в другой, оказывается на подозрении. Нельзя ничего сделать самому, приходится ждать, когда тебе позволят.

— Но мы-то ждать не можем. Вы это знаете. Особенно после Милана. Мы надеемся, что вы быстро введете в игру этого Мустафу.

— Согласен, ждать мы не можем. Ждать, пока снова убьют людей. Но, с другой стороны, мы должны ждать. Я терпеливый человек, даже когда спешу. Я слишком много времени потратил на подготовку этой операции, чтобы сейчас начать торопиться. Даже если этого от меня хочет Эд Хофман.

Феррис помедлил с ответом. Хани слишком осторожен. Самое время отдать припасенный подарок.

— Мистер Хофман поручил мне отдать вам кое-что. Думаю, вам это понравится. Записи телефонных разговоров в Европе и Америке некоторых членов королевской семьи, которые… беспокоят короля. Особенно вас заинтересует запись бесед с ливанским банкиром в Париже, который управляет некоторыми счетами королевской семьи.

Феррис открыл портфель и передал Хани распечатки.

— Ах да.

Хани глянул первые пару страниц, а затем закрыл папку и, прищурившись, посмотрел на Ферриса:

— Что ж, очень хорошо. Уверен, Его Величество это заинтересует. Как хорошо, что Эд столь щедр к нам.

Похоже, подарок привел Хани в некоторое раздражение, хотя Феррис и не мог понять почему. Король сам обмолвился парой слов о своих непутевых родственниках в разговоре с директором во время своего последнего визита в Вашингтон.

— Он хочет встретиться с вами и скоро прибудет в Амман.

— Да, знаю. Ему что-то нужно, и мне интересно что же, — ответил Хани, улыбаясь и прикуривая очередную сигарету.

Феррис не стал спрашивать, откуда ему известно о приезде Хофмана. Может, тот сам ему сказал. Может, Хани только делает вид, что знает. Без разницы.

— Он собирался поговорить об этом деле.

— Добро пожаловать. Алан ва салан. Если он только не попытается сам руководить операцией. Тогда он наделает ошибок. Вот почему ты нам нравишься, Феррис. Ты всегда знаешь, чего именно ты не знаешь. Ты молод, умен, говоришь по-арабски и уважаешь старших. Ты араб, втайне.

Хани подмигнул ему.

— Мы можем получить протокол допроса Карами? — спросил Феррис. — Это помогло бы мне в работе с Хофманом.