Павел Астахов - Шпион

— Пусти! Пусти!!!

— Нне-ет! — сквозь зубы процедил Артем.

— Пусти, говоррррю, — зубы генерала тоже выбивали барабанную дробь.

— М-мм-не-ет.

Павлов потянул обвисшего и дрожащего Глеба Арсентьевича на себя. Свободная рука шлепнула по какому-то предмету, всплывшему впереди по курсу. Он ухватил мокрую ткань, облепившую чье-то тело. Сделав мощный, насколько хватало сил, толчок сразу двумя ногами, Павлов свел теперь уже обе занятые руки вместе. В правой руке висел Белугин, а в левой — рукав пальто другого человека.

«Кто?»

Очередная волна, отразившись от борта начавшего разворот «Электрода», подбросила всех троих. В блеклом свете полумесяца, заглянувшего в рваное окошко мрачных северных туч, Артем увидел лицо Соломина. Юра неестественно запрокинул голову. Глаза его были полуоткрыты. На щеке виднелось темное пятно, словно прилип черный ком водорослей. Артем перехватил руку под подбородок полковника и подтянул на себя. Попытался сбросить водоросли, но не смог. Под пальцами была густая маслянистая масса.

«Бог мой!»

Лицо Юры заливала вязкая кровь.

Лишь когда норвежская сирена смолкла, стало возможным расслышать главное:

— Человек за бортом!

Капитан Виктор Бусурин глянул в сторону норвежца и оценил расстояние.

— Стоп-машина. И самый малый назад.

Теперь можно было избежать столкновения с неосторожным норвежцем, однако жизнь того, кто упал за борт, повисала на волоске.

— Кто там?

— Их там больше одного, капитан.

— Успеем?

— Трудно сказать…

Так оно и было. При такой температуре воды никто и ничего гарантировать бы не стал.

Бусурин глянул на палубу. Возле фальшборта бессмысленно суетился конвой.

— Пехота… — сплюнул морской волк и повернулся к помощнику. — Готовь ракетницы. Дать прожектор по людям за бортом. Держать дистанцию с норвежцем. Спасательный плот с правого борта — на воду!

Капитан вытер ставшее мгновенно мокрым от напряжения лицо и добавил вполголоса:

— Авось успеем.

Павлов не видел раны и даже не мог понять, жив ли его товарищ. Подал голос Белугин:

— Павлов, не глупи. Брось меня… — он захрипел оттого, что адвокат с силой дернул его за ворот, и добавил сквозь дрожь и хрип: — И его брось… не жилец. Сам спасайся…

— Эх-х! Генерал, вы совсем озверели… Это же Юра! Юра Соломин.

— Вижу, не па-пп-па р-рррим-ссский.

— Глеб Арсенич, ппппо-могите.

— Ппп-павлов, брось его или меня.

— Не могу…

— Пойми. Мне нельззззз-зя назззз-зад.

— Вы гребите, гррр-ребите.

Белугин внезапно рванулся в сторону с такой силой, что Артем едва смог удержаться на плаву вместе с бесчувственным Соломиным. Воротник в его руках затрещал под напором упирающегося Глеба Арсентьевича. Артем зарычал:

— Ку-у-у-да?! Назззз-зад!

— Пусти! Артем! Ппп-пуссс-сти… — Генерал отчаянно барахтался и пинался ногами.

— Нет, Белугин! Не пущщ-щ-щу.

И тут Глеб Арсентьевич всхлипнул и обмяк. Артем, уже порядком измученный и из последних сил удерживающий раненого Соломина, все же не отпускал Белугина, который теперь тянул его вниз, в темную бездну. Он с удивлением увидел, что генерал рыдает. Даже пытается протереть глаза рукой. Но, скованный наручниками, он едва мог приподнять руки над водой, как тут же тяжело стал погружаться вниз. Павлов хлебнул холоднющей воды и резко толкнулся ногами. Они слушались очень плохо. Артем перехватил Белугина, продев руку под наручники генерала.

«И где же помощь?! Почему нас никто не спасает?! Что за болваны!!!»

Рядом, словно откликаясь на мысленный крик, ударил по воде свет, и Артем оглянулся. На «Электроде» горели прожектор, другие огни. По волнам начал шарить белый луч, возле борта болтались три сброшенных спасательных круга. Над бортом повисла в нелепом наклоне спасательная шлюпка. Затем раздался пронзительный вой сирены — на болтающуюся в ледяном водовороте троицу надвигался другой корабль.

«Норвежец?»

По раскраске, которую боковым зрением заметил Артем, это был пограничный катер или судно береговой охраны. Явно норвежское. С него пловцов тоже осветили мощным лучом прожектора. Слепящий глаза свет, повисшие на руках генерал и полковник, ледяная вода, катастрофическая усталость и непрекращающаяся болтанка не давали Павлову ни единого шанса дотянуть до сброшенных спасательных кругов. Для этого ему нужно было бросить своих пассажиров, а заодно ботинки (впрочем, один, похоже, соскочил) и пальто, превратившееся в бетонную плиту. Но Артем уже чуял: даже так сил ему все равно не хватит.