Яков Киселев: Чекисты рассказывают. Книга 7-я

Документально-художественные произведения, напечатанные в сборниках «Чекисты рассказывают», отражают правду жизни и служат делу воспитания новых поколений советских патриотов, мужественных, смелых, преданных идеалам марксизма-ленинизма.

На XXVII съезде КПСС отмечалось, что империализм, являвшийся виновником двух мировых войн, ныне ведет активную подготовку к новой, теперь уже ядерной, войне. Особую роль в выполнении преступных замыслов империалистические державы отводят своим спецслужбам. В этой связи в Политическом докладе ЦК КПСС говорится:

«В условиях наращивания подрывной деятельности спецслужб империализма против Советского Союза и других социалистических стран значительно возрастает ответственность, лежащая на органах государственной безопасности. Под руководством партии, строго соблюдая советские законы, они ведут большую работу по разоблачению враждебных происков, пресечению всякого рода подрывных действий, охране священных рубежей нашей Родины. Мы убеждены, что советские чекисты, воины-пограничники всегда будут находиться на высоте предъявляемых к ним требований, будут проявлять бдительность, выдержку и твердость в борьбе с любыми посягательствами на наш государственный и общественный строй».

Сознавая свою ответственность, чекисты преданно служат и будут служить Коммунистической партии, своему народу и социалистической Родине, так как у них нет других интересов, кроме защиты от любых посягательств на безопасность государства, созданного партией великого Ленина.

Генерал-майор Я. П. КИСЕЛЕВ

Было уже близко к полуночи, когда молодой сотрудник ВЧК Делафар и его непосредственный начальник Калугин вышли на улицу. Горячий выдался денек, ничего не скажешь! Не такими уж простыми оказались эти анархисты. Было среди них немало и таких: вывеска «анархист», а под ней — монархист или деклассированный элемент. На допросах вели себя вызывающе, нагло, старались навести тень на плетень.

Теперь песенка их была спета, а вот скрутить банды анархистов было нелегко. Они захватили в Москве двадцать шесть особняков, начинили их пулеметами, бомбами, даже орудиями и буквально терроризировали город. Отвечая на вопрос корреспондента «Известий», Дзержинский подчеркнул:

«...Они выбирали стратегические пункты как раз против всех наиболее важных советских учреждений города, поэтому мы имели основание предполагать, что якобы анархическими организациями руководит опытная рука контрреволюции».

Особенно отчаянно сопротивлялись анархисты, засевшие в бывшем купеческом клубе на Малой Дмитровке, который прозвали «домом анархии». Прежде чем овладеть им, чекисты захватили у анархистов пушку, обнаружили большой склад оружия.

Арестованными в «доме анархии» поручили заниматься Калугину и Делафару, прикомандированным к следственной комиссии. И теперь, спустя сутки, они направлялись на Лубянку, чтобы доложить Дзержинскому о результатах первых допросов.

Они подходили к перекрестку, и тут короткий гудок автомобиля вывел их из задумчивости. Машина, прижавшись к тротуару, остановилась.

— Феликс Эдмундович, — шепнул Делафару Калугин.

— Вы, вероятно, на Лубянку, товарищи? — обратился к ним Дзержинский, выходя из машины. — Но я вас опередил. Хочется поскорее узнать, что вам удалось выяснить сегодня.

Втроем они вернулись в «дом анархии», и вначале Калугин, а затем Делафар доложили Дзержинскому о ходе следствия. Он слушал молча, одновременно делал пометки в записной книжке.

— Кое-что прояснилось, — сказал Дзержинский. — Было бы, конечно, наивно думать, будто сейчас мы можем сказать о каждом арестованном анархисте что-либо определенное. Но уже сейчас ясно, что несмотря на уверения идейной части анархистов, что никаких выступлений против нас они не допустят, угроза такого выступления была налицо. Теперь надо попытаться нащупать их связи с внешним миром, наверняка нас ждет тут много неожиданностей. Разговор продолжим завтра. А сейчас вам пора отдохнуть. Я подвезу вас на машине.

— Да мы своим ходом, — неуверенно отказался Калугин.

Они спустились с крыльца.

— Садитесь, — повторил Дзержинский свое приглашение. — Товарищ Калугин живет, я знаю, недалеко от Лубянки, кажется, на Сретенке. А вы, товарищ Делафар?