Джек Хиггинс - Час охотника (Исповедальня)

И он исчез в толпе. Девлин взял Таню под локоть и повел к выходу.

— Приятный мужчина, — заметила она. — Вот только где он потерял руку?

— Одним прекрасным вечером в Белфасте он поднял какую-то сумку, внутри которой оказалась бомба, и недостаточно быстро отбросил ее. Однако электронный протез, который ему поставили, отлично ее заменяет.

— Вы так спокойно об этом говорите, — сказала Таня, когда они уже шли к стоянке.

— Он не очень-то любит, когда его жалеют. Сама жизнь научила Гарри этому. Сначала Итон, потом — гвардия. Там умеют приучить человека смиряться с неизбежным и жить дальше. — Он помог Тане сесть в свою «альфа ромео». — Как и этот старый осел Фергюсон, Гарри относится к породе «истинных английских джентльменов».

— А вы разве нет?

— Боже упаси, от таких слов моя мать перевернулась бы в гробу, — сказал он, трогаясь с места. — Так, значит, после моего отъезда из Парижа вы все перерешили. Что же произошло?

Она рассказала обо всем: о Белове, о телефонном разговоре с Масловским, о Шепилове и Туркине и, наконец, об Александре Мартине на Джерси.

— Значит, они не только шли по следу, но даже поджидали вас на Джерси? Как они могли узнать?

— В отеле я звонила в регистратуру насчет расписания поездов, — ответила Татьяна, — правда, не назвала при этом ни фамилии, ни номера. Может быть, Белову удалось получить информацию там, где ее следовало искать.

— Может быть. Во всяком случае, теперь вы здесь. Поживете пока в моем доме в Килри. Это недалеко отсюда. Как только мы приедем, я попытаюсь договориться о завтрашней встрече, на которой вам придется просмотреть кучу фотографий.

— Будем надеяться, что из этого что-нибудь выйдет, — сказала она.

— Мы все на это надеемся. Так или иначе, но сегодня вечером мы сможем спокойно отдохнуть, а компанию нам составит один мой хороший друг.

— Что, интересный человек?

— Тип человека, которого редко встретишь у вас на родине. Отец Гарри Кассен, католический священник. Он вам наверняка понравится.

Из своего кабинета Девлин позвонил Макгинессу.

— Она приехала и будет жить у меня. Когда мы можем встретиться?

— Это не проблема, — ответил Макгинесс. — Ты уже слышал, что случилось с Черни?

У Девлина от удивления поднялись брови:

— Нет.

— Сегодня после обеда он разбился при падении из окна верхнего этажа Тринити-колледжа. Вопрос: выпал сам или ему помогли?

— Вполне может быть, что его смерть пришлась кстати, — высказал предположение Девлин.

— Да, особенно для его приятеля, — заметил Макгинесс. — Ну, если этот парень мне попадется!

— В общем, надо организовать встречу с нашей дамой, — сказал Девлин. — Может, она его все-таки узнает.

— Если это произойдет, я снова стану ходить на исповедь. Хорошо, я все организую. Пока, еще позвоню.

Девлин был занят на кухне приготовлением бифштексов. Таня открыла дверь террасы и услышала орган, звуки которого доносились со стороны сада. Она подошла к Девлину и спросила:

— Что это?

— Тут у нас рядом женский монастырь с хосписом, а его часовня служит деревенской церковью. Сейчас отец Гарри Кассен закончит молитву и придет к нам.

Таня вернулась обратно в комнату и остановилась перед дверью террасы. Эта музыка нравилась ей, и не только потому, что звуки органа действовали умиротворяюще. Тот, кто сидел за инструментом, играл превосходно. Она прошла через газон и открыла калитку в стене сада. Часовня, из окон которой падал мягкий свет, выглядела очень живописно и словно приглашала войти. Она зашагала по дорожке и нажала на дубовую дверь.

Внутри было лишь несколько жителей деревни, два человека в инвалидных колясках — явно пациенты хосписа — и несколько монахинь. За пультом органа сидела сестра Анна-Мария. Инструмент оказался не очень хорошим, влажный воздух определенно покорежил его трубы, но сестра, до поступления в монастырь проучившаяся год в парижской консерватории, была хорошей органисткой.

Зал церкви, освещенный преимущественно свечами, окутывали умиротворяющие тени. Светло и умиленно звучали голоса монахинь, певших хорал. Перед алтарем священник молился за всех грешников мира, нечестивыми деяниями пытавшихся лишить себя бесконечной любви и милости Господа.

Пораженная благостной атмосферой, царившей здесь, Таня присела. Никогда в жизни она не присутствовала на такой службе. Священник перед алтарем был, конечно, главным действующим лицом, и его торжественная фигура так же, как и вся церемония, произвела на нее огромное впечатление.