Джек Хиггинс - Час охотника (Исповедальня)

Белов приложился губами к правой руке Татьяны.

— Вы играли просто фантастически. Подозреваю, что у вас бывают приступы гнева.

— Смотря как к этому относиться. — Она взяла с подноса еще один бокал шампанского. — Весь дипкорпус здесь. Вы можете быть довольны. Настоящий триумф.

— Несомненно. Но должен сказать, что мы, русские, в отличие от некоторых других народов, всегда по-особому чувствовали музыку.

Она оглянулась.

— А где Наташа?

— Беседует с прессой. Позвать?

— Спасибо, не надо. Хочу пойти привести себя в порядок. Придется обойтись без нее.

— Да, да, конечно, — и Белов кивнул подошедшему Туркину.

— Проводите Татьяну Ивановну в артистическую уборную. Подождите, пока она выйдет, и вместе вернитесь обратно. — Он улыбнулся Татьяне. — Мы не хотели бы, чтобы в толпе с вами что-нибудь произошло.

Люди расступались перед ней, улыбались и поднимали бокалы.

По узкому коридору они дошли до уборной.

— Может, мне будет позволено самой заняться своим туалетом?

Туркин усмехнулся.

— Ну, если вы настаиваете, Татьяна Ивановна.

Когда Татьяна удалилась, он достал сигарету и закурил. Не запирая дверь, она ловко скинула туфли и жакет, затем расстегнула «молнию» шикарного платья, которое тут же упало на пол. Вынула из сумки комбинезон, быстро переоделась. Потом натянула сапожки, взяла сумку и пальто, вошла в туалетную комнату и защелкнула замок.

Окно, выходящее во двор консерватории, она осмотрела еще раньше. Оно было достаточно велико, чтобы пролезть в него. Татьяна встала на унитаз и высунулась наружу. Дождь хлестал как из ведра. Она соскочила вниз, надела пальто и побежала к воротам. Еще через минуту она уже ловила такси на Рю де Мадрид.

Девлин смотрел по телевизору какой-то фильм для полуночников, когда зазвонил телефон. Слышимость была настолько хорошей, что он подумал, будто кто-то говорит из деревни.

— Профессор Девлин?

— Да, слушаю.

— Это Таня — Татьяна Воронина.

— Где вы? — возбужденно спросил Девлин.

— В Париже, на вокзале Гар дю Норд. У меня совсем мало времени. Еду ночным поездом в Рен.

— В Рен? — удивился Девлин. — Господи, зачем?

— Пересяду на поезд на Сан-Мало. К завтраку буду там. Оттуда идет корабль на подводных крыльях на Джерси, а это практически Англия и, значит, безопасность. Для бегства у меня было всего лишь несколько минут, и я решила, что все остальные пути, предложенные вашими людьми, могут оказаться блокированными.

— Так, значит, вы все-таки решились. Почему?

— Скажем просто: вы мне понравились, они — нет. Это, впрочем, не означает, что я ненавижу мою страну. Лишь некоторых ее представителей. Ну, мне пора.

— Я поставлю в известность Лондон, — сказал Девлин. — Позвоните мне из Рена. Удачи вам!

Раздались короткие гудки. Губы Девлина тронула легкая ироничная улыбка.

— Ну, что ты теперь скажешь? — тихо произнес он. — Эта девушка из тех, кого можно спокойно знакомить с родителями. На Кавендиш-сквер трубку сняли тут же.

— Фергюсон слушает, — произнес недовольный голос.

— Мне кажется, вы лежите на диване и смотрите старый фильм Богарта? — съязвил Девлин.

— Вы что, стали ясновидцем?

— Ну так вскакивайте и выключайте телевизор. Игра идет полным ходом.

Тон Фергюсона резко изменился:

— Что вы там такое бормочете?

— А то, что Татьяна Воронина все-таки сбежала и только что звонила мне с вокзала дю Норд. Она едет ночным поездом в Рен, пересаживается на поезд на Сан-Мало, оттуда утром на корабле отправится на Джерси. Прочие маршруты могут быть, по ее мнению, блокированы.

— Умная девушка, — ответил Фергюсон. — Русские наверняка сделают все, чтобы заполучить ее обратно.

— Из Рена она позвонит мне еще раз. Это должно быть где-то в половине четвертого или в четыре.

— Великолепно, — сказал Фергюсон. — Никуда не отходите от телефона.

Гарри Фокс как раз собирался принять теплый душ перед сном, когда раздался звонок. День был длинным и тяжелым, и Гарри очень хотелось спать.

— Гарри? Немедленно приезжайте. Есть дело.

Приказ начальника тут же разогнал его сонливость.

Кассен работал над воскресной проповедью, когда зажужжал зуммер, означавший включение подслушивающей аппаратуры. Однако пока он поднялся на чердак, Девлин уже закончил разговор. Кассен перемотал пленку и, внимательно прослушав запись, стал размышлять об обстоятельствах, которые складывались теперь совсем не в его пользу.

Затем он спустился в кабинет и связался с профессором Черни.