Поль Кенни - Пришлите FX-18

Лицо Коплана стало суровым, опустив глаза, он размышлял.

— По-настоящему заварушка разразится через два или три часа; ранним утром, по всей видимости Д'Эпенуа, Марта, Фельдман будут убиты, как только мятежники почувствуют первые признаки победы, и их тела будут выброшены на улицу, чтобы все поверили, что их растерзала толпа. Если мы хотим спасти их, надо это сделать сейчас!

Фабиани смотрел на него в крайнем изумлении.

— Но как? — воскликнул он. — Мы даже не знаем, где они!:

— Единственный способ это узнать — засечь передатчик. С помощью еще существующих властей. Я предупрежу государственную полицию, что зачинщики мятежа используют волну двадцать четыре мегагерца. Где находится эта организация?

Фабиани резко пожал плечами.

— Ты сумасшедший!

— У меня есть шанс приехать туда раньше их. Где это?

Его решимость была абсолютной, и Фабиани понял, что ничто не может свернуть его с пути, который он себе наметил.

— Ты не сможешь ничего сделать, только погибнешь без пользы, — возразил, однако, Фабиани. — А потом, черт побери, мне надоело торчать в этом погребе! Если ты выйдешь наружу, я пойду с тобой.

— Хорошо, — согласился Коплан. — Одевайся, уходим. «…Широкая инициатива…» — сказал Старик. Ну что же, сейчас момент показать ему, что эти слова не были обращены к глухому.

Через десять минут Коплан и Фабиани покинули виллу. Фабиани вел машину.

В предместье эль Харк друзья не заметили ничего необычного. Но вокзал действительно охранялся армейским подразделением, и это внушило Франсису странную мысль.

— Представь себе, что правительство наконец узнало, что готовится. В конце концов, отряд, который окружает вокзал, и встреченное мною танковое подразделение могут быть воинскими частями, верными королю. Если эти солдаты на позициях, чтобы сорвать восстание, мы играем наверняка.

— Не строй иллюзий. Оцепенение дворца и доверчивость премьер-министра вечны. Что же касается армии, она прогнила до мозга костей. А ты знаешь, чего опасаюсь я? Что мы приедем в управление полиции, а легавые тоже на стороне мятежа!

— Я об этом думал, — сказал Коплан с обычным спокойствием. — В этом случае бумага генерала Мухтара сыграет решающую роль: или она нас спасет, или окончательно погубит, в зависимости от ее подлинного или двойного смысла.

Проезжая по эр Рашид-стрит, Фабиани бросил на него косой взгляд.

— Ладно, старина, — пробурчал он.

В центре столицы все спало. Только вывески продолжали расточать свои разноцветные огни да редкие такси развозили по домам задержавшихся в ночных клубах. Ни военных грузовиков, ни вооруженных патрулей.

— А ты говорил об осадном положении! — сыронизировал Фабиани.

Он остановился на некотором расстоянии от административного здания, поставил машину на ручной тормоз.

На первый взгляд подступы к зданию были пусты. Как и обычно, большая лампа, закрытая в фонарь из кованого железа, горела над входной дверью. Полицейский, сунувший пальцы за пояс, обеспечивал обычную охрану без особого рвения.

— Он нас пошлет подальше, — сказал Фабиани, охваченный порывом пессимизма. — Этим парням хочется спать.

— Разбудим, — сказал Коплан, готовый выйти из машины. — Но не забывай, что все пойдет, как с полковником Зелли: я предпочитаю, чтобы ты ждал здесь…ну, скажем, час?

Фабиани насупился.

— Опять… — пробурчал он.

— Поменяемся ролями, если хочешь, — любезно предложил Коплан. — Ты говоришь по-арабски. Я передам тебе записку, подписанную Мухтаром, и ты пойдешь обсудить дело.

— Это мне нравится больше. Давай бумагу.

Коплан достал из внутреннего кармана бумажник, вынул из него записку.

— Вот. Используй ее только, если после твоей речи тебя пошлют.

— Разумеется, — ответил Фабиани.

Он открыл дверцу и заколебался. Из здания вышел человек, спустился по ступенькам, пошел к машине.

Не двигаясь, французы ждали, сами не понимая почему, пока он уйдет.

Коплан, внимательно наблюдавший за спешащим человеком, выругался, когда тот проходил мимо. Это был Хасан.

Коплан окликнул его.

Турок, несмотря на крепкие нервы, не смог удержать руку, скользнувшую под полу пиджака. Потом он в свою очередь узнал Коплана и остановился.

— Ставлю десять тысяч долларов против одного, что ваш визит в это учреждение делает мой собственный излишним, — сказал Франсис конфиденциальным тоном.

Озадаченный Фабиани, не снимая руки с ручки двери, пытался разглядеть лицо незнакомца.