Поль Кенни - Пришлите FX-18

— Что человек с перерезанным горлом — это он, — сказал Тархан, помрачнев.

— Они его убили, — прошептал Коплан. — Это не стыкуется с тем, что утверждает Мухтар. И сделали они это вчера.

Он остановился, посмотрел Тархана.

— Если им больше не нужны заложники, значит, революция вот-вот начнется и они уверены, что возьмут верх, — заключил он. — Господи! Остальные тоже в смертельной опасности!

Турок отпустил Тефвика, потом сказал:

— Его могли убить по особой причине, как предателя, за сотрудничество с западной разведкой, например. Это не обязательно означает, что других ваших агентов ждет та же участь.

— Однако этого можно опасаться. Надо действовать быстро, Тархан. В этих бумагах есть указания? Хоть какая-нибудь нить?

— Пока нет, — ответил Тархан. — Это детальные инструкции для дня «Д»: выступление толпы и армии, перечисление стратегических пунктов, которые надо занять в городе, список лиц, подлежащих уничтожению в самом начале бунта, перечень домов для разграбления, место, где должно произойти соединение с батальоном пятьдесят второго пехотного полка и так далее. Но я не вижу никакого адреса, никаких сведений о местонахождении других станций и главного штаба.

Коплан настаивал:

— Ни одного упоминания о месте в Багдаде? Тархан медленно покачал головой:

— Нет даже ни одного имени. Если довериться моему профессиональному опыту, все это разработано египетскими подстрекателями. Это точное повторение того, что произошло в Сирии. Кроме того, некоторые выражения, использованные в текстах, типично египетские. Я бы не удивился, если бы в этой шкатулке лежали деньги того же происхождения.

Он похлопал по запертому ящичку.

— Сбейте замок, — предложил Коплан.

С помощью медной линейки он помог турку сорвать скобы. Дерево хрустнуло, одна из застежек раскрылась. Крышку подняли: под ней лежали стянутые резинками пачки банковских билетов, подтверждая предположения Тархана.

— Вот видите, — сказал он, извлекая их, чтобы осмотреть шкатулку до конца. — Фунты… тысячи фунтов… Каир не скупится на расходы.

Разочарованный Коплан бросил пачку на стол.

— Нам остается только один способ: генерал Мухтар. Он должен знать командный пункт революционеров.

— Он предпочтет быть изрубленным на куски, чем открыть эту тайну.

— Посмотрим… Вы не прикажете привести его? Турок нажал кнопку звонка на углу своего стола, приказал своему агенту разбудить пленного и доставить его.

Часто мигая, генерал вошел в прокуренный кабинет с по-прежнему задернутыми шторами.

Коплан, сунув руки в карманы, бросил на него косой взгляд.

— Если я правильно понял, вы мне сказали, что пытались начать переговоры с руководителем французской сети в Багдаде?

— Верно.

— Как вы смогли установить его личность?

— Нам ее открыл д'Эпенуа.

Коплан вздрогнул. Наморщив лоб, он недоверчиво повторил:

— Д'Эпенуа?

— Да, — вновь подтвердил генерал с двусмысленной улыбкой, игравшей на его полных семитских губах.

Коплан слишком хорошо знал применяющиеся при допросах методы, чтобы удивиться сверх меры. Однако новость его неприятно поразила.

— Д'Эпенуа? — продолжал он. — Как вы его засекли?

— Благодаря метрдотелю из «Рица».

— Во время их встречи?

— Нет, после. Когда мы похитили Халида, мы, разумеется, допросили его с пристрастием. Он не смог назвать нам своего шефа, но объяснил, как обеспечивалась связь. Он описал нам д'Эпенуа, не сообщив, впрочем, его настоящего имени, которое он, может быть, и не знал. Мы рассчитывали, что результатом исчезновения Халида будет приезд в «Риц» человека, осуществляющего связь с Багдадом.

Коплан подумал, что события, хоть и пошли не так, как рассчитывали заговорщики, все же послужили их замыслам.

Д'Эпенуа вернулся в Мосул скрепя сердце и только по особой просьбе Фабиани, даже не догадываясь, что Халида похитили.

Озабоченный Коплан машинально взял длинную турецкую сигарету из ящичка Тархана, закурил ее.

— Если бы я хотел обменять наше молчание по поводу этой ленты и возвращение вам свободы на свободу моих коллег, к кому мне следовало бы обратиться?

Генерал опустил голову, чтобы лучше обдумать ответ. Вопрос ставил его в сложное положение. Конечно, его друзья хотели вести переговоры, но сохраняя инициативу. Назвать имя — значит предать этого человека.

Он поднял черные глаза на Коплана.

— Я ваш пленник и не могу вам советовать, — выговорил он. — Я не думаю, что это даст положительный результат. Слишком поздно. Теперь, когда мы удерживаем заложников, вы уже не можете использовать эту запись. Остается только ждать. События положат конец этой ситуации.