Николай Асанов - Янтарное море

— Эгле, тотчас же извинись! — приказал Вилкс.

И серый, похожий на тень человек извинился, ссылаясь все на те же потрепанные путешествием нервы.

— Когда и как мы туда пойдем? — деловито спросил Лаува.

— Я с Вилксом могу идти впереди, вы — за нами. Сейчас на улице много гуляющих.

Улица была оживлена: шли люди, ехали автомашины, перегруженные седоками, — по шесть-семь человек — с детьми на коленях. Это частные. В такси сидели чинно, один — впереди, двое или трое — на заднем сиденье.

Автобусы, троллейбусы и трамваи были переполнены, — казалось, весь город двинулся на праздник. Только Приеде было невесело.

Но вот Приеде взглянул на Вилкса, шедшего рядом с таким видом, словно они совсем незнакомы, и усмехнулся: на лице Вилкса была написана полная растерянность. Похоже, что он совсем не ожидал увидеть на улицах то, что видел. Приеде подумал: «Ну да, их учили в этих шпионских школах, что Рига голодает, что тут только и ждут «освободителей», а на деле все не так… И спохватился: ведь он и сам принадлежит теперь к этим «освободителям»…»

Но маленькую месть он все-таки придумал: не стал брать такси, повел их просто по городу. «Ладно, пусть смотрят! — размышлял он. — Может, что-нибудь и высмотрят, а если высмотрят, так, может, бросят свою дурацкую затею и оставят меня в покое…»

На первом же углу Вилкс, указывая глазами на торжественное серое здание, облицованное гранитом, шепнул:

— А что здесь теперь?

Приеде взглянул на дворец:

— Дом профсоюзов!

И прикусил губу: вспомнил, что этот дом был раньше убежищем айзсаргов.

Тогда он нарочно свернул на улицу Ленина и, остановившись на углу, без улыбки сказал:

— А вот дом КГБ.

Вилкса всего передернуло, и он невольно ускорил шаги.

Но Приеде шел медленно, словно нарочно хотел показать: ему-то нечего бояться в родном городе. И Вилкс, — а за ним и остальные, — замедлили шаги.

Теперь они шли по главной улице и могли на каждом углу читать, что она называется улица Ленина. Они видели магазины, — продуктовые были открыты, и там толпились оживленные люди, прибежавшие за срочным подкреплением для праздничного стола. Витрины сверкали промытыми яркими стеклами, и было видно, что внутри полно всяких товаров.

Но вот они миновали нарядный центр города, перешли через воздушный мост над железнодорожными путями и оказались в районе заводов. Трубы заводов не дымили сегодня, но красочные световые транспаранты над ними, флаги на воротах, громкоголосые радиорепродукторы на столбах — все создавало особое, праздничное настроение, которое, наверно, было совсем не по нутру тем, кого Приеде провожал мимо этих строгих зданий, огражденных высокими бетонными заборами. А он шел — и бросал вполголоса:

— Велосипедный завод. Я тут работаю мастером. — И чуть дальше: — ВЭФ. Недавно построили новые цеха. — И опять: — Вагоностроительный. Тоже расширяется…

Свернули на окраинную улицу — Бикерниеку. На углу уже сам Вилкс взглянул на строящееся огромное здание, перед которым выступали ряды каких-то не то дорических, не то коринфских колонн, с любопытством спросил:

— А это что такое?

— А это Дворец культуры завода ВЭФ. Еще строится.

— Я и сам вижу, что только строится! — недовольно пробурчал Вилкс.

На Бикерниеку, застроенной маленькими домиками — тут жили рабочие и служащие многих рижских заводов, — Приеде свернул во дворик, в глубине которого виднелся флигелек, скрытый длинным «хозяйским» домом. У дверей флигеля остановился, вынул ключ, открыл.

— Входите!

Квартира состояла из трех небольших комнат и была пуста.

Вилкс напомнил, что им нужна еще одна квартира, с которой они могли бы работать на передатчике: англичане ждут их выхода в эфир с пятнадцатого ноября, а из квартиры, где будут жить сами, вести передачи не рекомендовали. Приеде порекомендовал провести сеанс радиосвязи из леса. Завтра он выяснит, как можно будет вывезти их снаряжение с берега моря.

Лаува хотел узнать, не может ли Приеде найти им кого-либо для сбора информации. Приеде ответил, что сейчас, видимо, ему придется этим заняться, только, пошутил он, «без применения пистолета!» Все, даже и Эгле, обрадовались. Видно было, что им очень хочется щегольнуть при первой же передаче своими успехами.

Эгле снова завел свою песню о «лесных братьях». Приеде пообещал разузнать и об этом.

К завтрашнему дню Вилкс пообещал приготовить первое тайнописное сообщение.

Расстались вполне дружески. Еще раз повторили пароль и сигнал: условный стук в дверь. Вилкс дал слово, что никто из них выходить сегодня не будет, и Приеде ушел.