Дэвид Игнатиус - Эскорт для предателя

— Сколько времени у нас осталось? — спросил Паппас.

— До пресс-конференции? Неделя, может, две.

— Это безумие, — сказал Гарри. — Зачем такая спешка? Чтобы опять наделать ошибок?

— Затем, что президент готов проявить твердость. Эта проблема не исчезнет сама собой, а власть заставляет людей принимать сложные решения. Это не в твоем стиле, Гарри? Вам всегда не хватает времени. Но у нас оно кончилось.

— Господи, почему же? Никто еще не разобрался в новых данных, которые мы получили. Почему нельзя немного подождать хотя бы ради того, чтобы понять их истинный смысл?

— В том, что никто толком не разобрался, ты не совсем прав, Гарри. У Израиля тоже есть определенная информация. На выходных премьер-министр звонил президенту. Сказал, что если США не начнут действовать, то это сделают они.

— Вот черт! Откуда они узнали? — спросил Паппас, сверля взглядом Фокса.

— Не будь наивным, Гарри. Это Вашингтон. Здесь невозможно хранить что-то в тайне долго.

Выражение лица Фокса было настолько самодовольным, что Гарри заподозрил, что каналом утечки стал именно он.

— Адмирал? — обратился Паппас к директору.

Но тот лишь демонстративно смахнул пушинку со своего накрахмаленного флотского мундира. О таких вещах он просто не желал слышать.

Они разговаривали еще сорок пять минут, обсуждая приказы, выданные Особой межведомственной группой, которая, помимо Совета национальной безопасности, теперь руководила политикой в отношении Ирана. Гарри спросил о том, как директор намерен использовать оперативников, прикомандированных к отделу по операциям в Иране, но шеф не дал внятного ответа. Он просто хотел подстраховаться на тот случай, если впоследствии его спросят, достаточно ли было сотрудников для выполнения заданий. У Фокса на этот счет тоже не оказалось никаких предложений. Гарри сказал, что займется составлением плана, пробормотав под нос, что лучше было бы сначала разобраться, а потом отправлять людей.

Основной темой разговора было ведение тактической разведки в интересах операции по установлению морской и воздушной блокады, а также возможной последующей военной кампании. В Белом доме хотели, чтобы Управление привело в действие все имеющиеся источники в иранской армии и Корпусе стражей исламской революции. К сожалению, их было очень мало, и дискуссия на эту тему не заняла много времени. Когда они окончили обсуждение запросов и текущих задач, Гарри поинтересовался, нельзя ли ему поговорить с директором наедине. Фокс запротестовал, но адмирал проявил твердость и попросил начальника Комитета по нераспространению выйти.

Они сидели рядом на диване. До глупости интимная обстановка, но сейчас было не до условностей.

— Вы должны хоть как-то затормозить это, — сказал Паппас. — Нам нужно время. Спешка тут совершенно ни к чему. Конечно, нашего парня убьют, но это я как-нибудь переживу. Дело в том, что может погибнуть куда больше людей, и совершенно бессмысленно.

— Понимаю, — тихо ответил директор. — Сколько тебе нужно времени?

— Месяц. А лучше — два.

— Даже не думай. Не выйдет. Ты слышал, что сказал Фокс. Эти люди готовы действовать.

— Три недели, — попросил Гарри, лихорадочно думая, насколько быстро получится у Эдриана и его ребят проникнуть в страну, найти Карима Молави и вывезти его куда-нибудь, где с ним можно будет поговорить без помех.

— Две недели — максимум, что я могу обеспечить, Гарри. Я точно знаю, что президент не настроен нестись во весь опор, как Фокс и его друзья. Но процесс пошел. Надеюсь, если я скажу ему, что нам надо еще поработать с нашими информаторами, он даст нам две полные недели.

— Хорошо, пусть две недели, если это все, что у нас есть.

Гарри поглядел в окно, на шевелящуюся на ветру листву деревьев. После первых октябрьских заморозков она пожелтела и начала опадать. Листья японских кленов позади автостоянки окрасились в огненно-красный цвет. «Интересно, что будет, если признаться директору, чем мы занимаемся с Эдрианом Уинклером? — подумал Гарри. — Возникнет слишком много вопросов, на которые будет трудно ответить. Ситуация такая, что лучше всего не говорить ничего». Гарри сам выбрал этот путь, надо идти по нему до конца.

— Скажите президенту, что я в лепешку расшибусь, чтобы достать то, что ему нужно. Сделаю все, чтобы выйти на контакт с нашим агентом в иранской ядерной программе и получить от него максимум данных.

— Хорошо, но как ты планируешь сделать это? — тихо спросил директор, так осторожно, будто от громкого голоса могло что-то разбиться.