Чингиз Абдуллаев - Забава королей

– Правильно. А что вас интересует?

– Я вспомнил, как убили Вермишева, – негромко сказал Дронго, но так, чтобы его все услышали, – ведь у него был один точный разрез горла. Так обычно режут баранов на Востоке.

– Это в Баку так режут баранов, – рассмеялся Араксманян, – у нас совсем иначе режут свиней и телят. Сначала выпускают кровь, а потом отрезают голову.

– Откуда вы знаете?

– Сам резал, – признался Араксманян, – мужчина должен все уметь. Тем более кавказский мужчина.

– Надеюсь, что вы не кавказец? – уточнил Дронго, обращаясь к Стригуну.

– Нет, – рассмеялся тот, – я только три раза был на Кавказе. Два раза в Ереване и один раз в Тбилиси. И то только по приглашению Дживана. Говорят, что нужно увидеть еще и Баку. Он стал одним из самых красивых городов в мире.

– Правильно говорят, – кивнул Дронго, – но всегда лучше приехать и самому все увидеть.

Он не договорил, когда в зале ресторана неожиданно появились старший следователь Нджау и еще двое офицеров полиции. Это не было предусмотрено их сценарием на сегодняшний день. Все замерли. Нджау с сопровождавшими его офицерами подошел к Бинколетто. Тот сразу поднялся.

– Господин Бинколетто, – сообщил следователь, – мы проверили все ружья, которые вы нам предоставили. Наши патологоанатомы и баллисты сумели выяснить, из какого ружья был сделан выстрел. Среди тех, которые вы нам передали, были два ружья, изготовленные в России. – Он достал бумагу и прочитал: – «Тульский оружейный завод».

Все переглянулись.

– Вот из такого ружья и был сделан выстрел в господина Ишлинского, – добавил следователь.

Стригун достал носовой платок и вытер лоб.

– Там было два ружья, – вспомнил Бинколетто, – они были похожи друг на друга.

– Очень похожи, – согласился следователь. – Но на одном были инициалы его владельца – буквы «СС», – а на втором ничего не было.

– Из какой винтовки стреляли? – быстро спросил Бинколетто.

– Из второй, – ответил Нджау. – Я хотел бы знать, кто именно был на охоте с этой винтовкой.

Наступило неловкое молчание. Никто не смотрел на владельца ружья.

– Господа, – обратился к ним следователь, – вы должны понимать мое положение. Мы обязаны знать, кто именно охотился с этим ружьем и у кого в руках оно было в момент охоты.

– У меня, – поднялся Поль Бретти. Было заметно, как сильно он волнуется.

– Господин Бретти? – спросил Нджау.

У этого следователя хорошая память, отметил Дронго.

– Да, это я, – подтвердил Бретти.

– Вы должны проехать с нами, – предложил следователь, – вам будет предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве на охоте. Вы имеете право пригласить своего адвоката.

– Подождите, – попросил Бинколетто, – он гражданин Швейцарии. Нужно вызвать их консула. И наши адвокаты приедут к десяти часам утра.

– Пусть сразу приезжают в полицейское управление, – посоветовал Нджау. – И можете передать в посольство Швейцарии, что мы будем ждать их представителя, прежде чем начнем допрос. Ответьте только на два вопроса, господин Бретти. Вы признаете себя виновным в непредумышленном убийстве господина Ишлинского?

– Не знаю, – признался банкир. – Мне казалось, что я стрелял совсем в другую сторону.

– А в убийстве господина Вермишева?

– Нет, категорически нет! Я не могу даже подумать о том, что можно ножом кому-то перерезать горло, – признался Бретти. – Нет, и еще раз нет!

– Поедемте с нами, – сказал следователь.

Один из офицеров надел на банкира наручники.

– Это обязательно? – спросил Бинколетто.

– Такой у нас порядок, – пояснил Нджау. – Приятного аппетита, господа! Прошу извинить нас за столь срочное вторжение, но мы получили результаты экспертизы только сорок минут назад. Наши эксперты работали даже ночью.

– Поль, я этого так не оставлю, – заверил своего друга Бинколетто.

Бретти пожал плечами. У него был несчастный вид. Он ушел вместе с полицейскими.

– Несчастный человек, – негромко произнес Альберто, – ему будет очень плохо в тюрьме.

– Что ты сказал? – спросил Бинколетто. – Почему очень плохо?

– В тюрьмах не любят гомосексуалистов, – пояснил Альберто, – ему будет там невесело. Я это знаю, синьор Бинколетто. У меня сосед был гомосексуалистом и попал в нашу тюрьму. Ему было очень сложно, синьор. Так сложно, что он пытался даже повеситься.

– Господи, что ты говоришь? – Бинколетто поднялся и побежал куда-то в холл. Альберто так же быстро последовал за ним.

Оставшиеся шесть человек молча смотрели друг на друга.