Григорий Василенко - Найти и обезвредить

Погорский сильно волновался, на лбу у него появились крупные синие жилки, которые все больше набухали.

— Из всего услышанного я пришел к заключению, что организация уполномочила вас передать нам ультиматум. Так? — спросил Погорский.

— Николай Петрович, меня направили для переговоров с вами, но если мы не договоримся, прошу разрешить мне выехать в Париж для непосредственной связи с великим князем. Кроме того, у нас много сторонников Улагая. С ним надо встретиться.

— Как вы думаете добраться до Парижа? — спросил Погорский.

— Жоссе обещал все устроить. По моей просьбе он связался с Вдовенко в Сербии. Тот передал, чтобы по всем вопросам я обращался к Улагаю.

— Не забывайте, что вы член ордена и подотчетны нам, а не Жоссе и Улагаю. Лучше скажите, что нужно, чтобы поднять ваш и наш авторитет и разрядить атмосферу недовольствия.

— Укрепить веру в зарубежные силы.

Гуляев полагал, что беседа подошла к концу, а Погорский уселся поудобнее в кресло и начал отвечать по пунктам, заглядывая в блокнот.

— Вот вы обвиняете меня в том, что к вам не пришел человек, которого я послал. Вы видите, как трудно положиться у нас на людей, сам же я не мог. Послать к вам могу кавалерийского офицера, члена ордена.

— Курьера нам не нужно, Николай Петрович. Мы таковых к вам не посылаем, выезжаем сами, пренебрегая всеми опасностями и колоссальными трудностями.

— Николай Васильевич, — возразил Погорский, — сейчас и думать нечего о выезде к вам. Перевалы занесены снегом, который спадет не раньше середины апреля. Далее, вы говорите, что мы рассматриваем группу, как шпионскую. Довольно сильно сказано, но я не обижаюсь, понимаю — стараетесь сохранить наше общее дело. Я приложу все усилия, чтобы повидаться с вашими людьми и разъяснить им все на месте. У меня в Закавказье есть дела, и положение вещей у вас таково, что требуется посетить вас. Кого послать, Сергей Николаевич?

— Вот такой оборот дела мне нравится. А то сцепились, как два петуха, и я уже думал, что придется краснеть перед англичанами, — сразу оживился Кретов. — Николай Васильевич наговорил кучу кислых слов, но я думаю, что положение не столь катастрофическое и его можно уладить.

— Ваш приезд, Николай Петрович, — настаивал Гуляев, — поднимет настроение в организации. В этом я уверен. У нас даже нет ее наименования. Между собой мы называем ее тоже «Союз верных». Окрестим, когда вы будете у нас.

— О технической части поездки мы поговорим потом, а пока мы разберем то, что вы мне наговорили. «…Рассматриваю, как разведывательную организацию», — читал он из блокнота. — Если бы мы смотрели так, то предоставили бы вам полную свободу действий с Жоссе. Везите ему на здоровье материалы и получайте деньги… Да, мы давали вам задания разведывательного характера. Это необходимо для нас и для вас. Вам и нам нужны средства. Мы их не имеем. Где их взять? У французов и англичан. Вы обвиняете меня в том, что я веду опасную игру между англичанами и французами. Ссориться с Жоссе для нас невыгодно. Он поставил нам условия — все прибывающие из России должны побывать у него.

Как только собеседники умолкали на какое-то время, Кретов назойливо заполнял паузы просьбами не подводить его, сдержать слово, которое он дал англичанам, показать хотя бы видимость начала работы.

— Николай Васильевич, голубчик, не забудьте по части англичан, что мы можем что-то делать в Туркестане.

Его поддержал Погорский, кивая в знак согласия.

Гуляев напомнил, что Туркестан далеко и надо много денег. Без этого сделать ничего нельзя. Погорский заметил, что при получении материалов можно будет договориться с англичанами до ста фунтов в месяц.

— Вы говорили, что я не понимаю подпольной работы в России. Я ее превосходно понимаю. Повторяю — вербовка в члены ордена необходима. И настаиваю на этом.

Беседа затянулась до позднего вечера. Погорский сказал, что он очень устал, и просил, чтобы Гуляев пришел завтра в три часа дня.

— Мы договоримся обо всем. Кстати, Сергей Николаевич, надо достать ему рублей триста денег, — сказал Погорский. — К Жоссе больше не ходите, пока мы не условимся, как держаться с ним.

На следующий день в назначенное время Гуляев пришел к Кретову. Дома тот был один, полон внимания к гостю.

— Николай Петрович — горячий человек, да и вы с перчиком, — пытался как-то сгладить вчерашний разговор Кретов. — Он любит сильные натуры. Я политик и связался с англичанами только ради увеличения наших материальных средств.