Михаил Любимов - И ад следовал за ним - Выстрел

— Я всегда был на твоей стороне, собаке собачья смерть. В партизанах я штук десять пособников расстрелял лично, рука не дрогнула. Да и ты задание имел на самом высоком уровне. Но сгубила все политика, шлюха беспринципная. Каждый вел свою игру, одни защищали интересы Отчизны, другие наводили мосты с Западом, без которого властью не пахло. Мечтали о супермаркетах, виллах, ранчо. Разве кто думал об олигархах в начале перестройки? Ну, сапожная мастерская, мелкая фирма, две, а не одна автомашины… Меня быстренько выперли из службы сразу же после переворота. Наверное, за то, что я не побоялся выскочить с пистолетом, когда мерзавцы снимали с постамента памятник Дзержинскому.

Он вздохнул и опрокинул полрюмки, уставившись мрачным взглядом на бутылку.

— Но ведь вы были вторым человеком в Монастыре, как вы могли допустить? — спросил дед неожиданно тонким голосом.

— Многим кажется, что наверху — как у Бога за пазухой. А там, наоборот, ощущаешь жуткую борьбу, подсидки, интриги, а отсюда и неуверенность. Власть делает трусливее, ибо вы дорожите ею до паники, вам страшно представить, что она ускользнет из рук! Начальство решает все. А тут не какой-нибудь мелкий пакт, а нешуточный альянс с Западом. Принципиальный союз при условии крушения всех наших ценностей.

— И вы допустили это прямое предательство! — Дед даже затрясся от пафоса.

— Сегодня — предательство, завтра — подвиг. История перекручивается каждый день. Тут, кстати, и ответ на твой вопрос. Не будь наивным. Хотя… я тоже верил в Крысу.

Он взялся за рюмку, но отпил лишь чуть-чуть и поморщился.

— Зачем вы здесь? И чем я могу помочь? (Морда его, однако, выражала одно: да убирайся ты на…)

— Я хотел повидаться с семьей и выяснить кое-какие обстоятельства, связанные с прошлым… далеким прошлым, — молвил дед, заметно нервничая.

— Рывок в историческое прошлое? Только это?

— Не только. Моего отца перед смертью мучила совесть. Он оставил свои записи.

— Совесть? — хохотнул Фантомас. — Это что-то новое для нашего брата. Мы были людьми революционной целесообразности, сейчас это ставят нам в вину все эти слишком совестливые жулики…. Чем занимается ваш сын?

— Бизнесмен. Владелец пивных заводов. Моя жена умерла (Фантомас поднял брови). Сын выделил мне в помощники своего отпрыска. Он чист душой и далек от политики (все же старики — Альцгеймеры и несут черт знает что).

— Он не накручивает нашу беседу на диктофон? — сощурился Фантомас.

— Ему это и в голову не придет. Повторяю: у него ангельская душа.

Тут мой милый дедушка сильно перегнул насчет души, впрочем, все преувеличивают достоинства своих отпрысков. Если бы он знал, что я однажды прихватил у папани из брюк кругленькую сумму. Да и мечтал после отхода дедули в мир иной присвоить его добротный крокодиловый ремень.

— Ваш отец из другой эпохи, я сам частично оттуда. Идеалист и честный службист. Я с ним не сталкивался, но знаю, что он не хапал. За чинами и наградами не гнался, потом отошел от дел. Других деталей я не помню.

— Возможно, вы мне что-нибудь посоветуете? — жалобно просюсюкал дедуля.

Фантомас только пожал плечами.

— Зря вы сюда приехали. Жили бы себе в своих Гайд-парках под защитой англичан, а тут у нас все трещит, — он шевельнул ушами, огляделся вокруг и быстренько что-то написал на уже помятой салфетке. — Вот вам кое-что на всякий случай. Представьте себе, Алекс, что сейчас вдруг встал из гроба товарищ Ленин и попытался забраться на броневик. Что бы с ним сделали?

— Наверное, стащили бы.

— Кокнули бы! Он уже стал человеком из прошлого. И всем мешал бы. Вроде вас.

Физиономия Фантомаса приняла фантастически уксусное выражение, пожалуй, мягко сказано, казалось, что в желудок ему влезла свирепая крыса и пытается изо всех сил перелезть оттуда в кишки.

— У меня был близкий друг, — продолжал свою песнь дед. — Как я понимаю, служба использовала его для контроля надо мною. По простодушию (хитрый дед улыбнулся) я называл его Совестью Эпохи.

— Опять совесть? Вы смотрите телевизор, или по-нынешнему «ящик»? Ваш друг один из самых виртуозных негодяев современности, он больше, чем правительство, и ворочает большими делами. Мультимиллиардер, в долларах, конечно.

— Подумать только! А ведь был наивным и неприспособленным человеком. Пил как лошадь и промышлял иностранными носками, купленными у туристов. Фарца малого разлива, — дед покраснел до неприличия.

— Они все бывшие фарцовщики, — молвил Фантомас. — Это и вся их идеология, которую они пытаются окрестить национальной идеей. Даже комиссии создают по теоретическому обоснованию национальной идеи. Подонки и предатели. Философию по оправданию предательства придумали. Мол, Святой Петр не раз предавал Христа, а стал примерным христианином, и погиб при Нероне. Мазепа — борец за самостийную Украину. А вот Ленин предатель и германский шпион, Сталин изничтожил русскую нацию, великий Сталин — антисемит, хотя и спас миллионы евреев, выиграв войну. Так считают эти подонки. А по мне предатель суть всегда предатель, будь то Азеф или Власов. Их к стенке ставить надо — и точка! И не надо ссылаться на изменение международной обстановки или на новую расстановку внутренних сил. Сейчас Бандере памятники ставят, а помнится, в районе Львова я две деревни пособников танками стер с лица земли. И ни о чем не жалею! Но вам советую принять меры, враг не дремлет…