Владимир Чиков - Крот в аквариуме

— У вас, мистер Поляков, прекрасная память! — похвалил Джон и, взяв лежавшую на столе пачку долларов, насильно сунул ее в карман новоиспеченного агента.

На этот раз Поляков не стал отказываться от денег, восприняв «заработанные» им «тридцать сребреников» как должное.

— А на следующей встрече, — продолжал Джон, — мы хотели бы получить от вас сведения о завербованных вашей разведкой американцах и о тех из них, кто находится на вербовочном крючке у подчиненных вам офицеров.

Именно с того дня, 26 ноября 1961 года, и начался предательский путь Полякова. Ни по земным, ни по небесным законам этот путь никогда не заканчивался благополучно для предателя.

Прослушав запись беседы с советским военным разведчиком, начальник отдела ФБР полковник Нолан удивился: «Это какой же памятью надо обладать, чтобы вспомнить на одной явке так много имен и фамилий! Столь большого количества раскрытия установленных советских разведчиков наша служба никогда еще не получала! Надо немедленно сообщить об этом Гуверу и попросить его как-то поощрить Мэнли и Мори».

В тот же день Нолан доложил директору ФБР о небывалом успехе своих подчиненных. Гувер высказал сожаление, что ФБР вышло на Полякова слишком поздно — всего лишь за полгода до окончания его командировки в США.

— В оставшееся время до его отъезда надо поработать с ним более интенсивно, — заметил Гувер. — Для более надежной закрепленности наших отношений с ним советую предъявлять к нему повышенную жесткую требовательность. От него можно ожидать всего. Такие люди, как показывает практика, склонны потом к разрыву агентурных отношений по моральным соображениям. Поэтому ваша главная задача — выжать из него всю информацию об агентурной сети, в первую очередь о внедренных в нашу страну советских нелегалах. О результатах работы с Топхэтом прошу докладывать мне после каждой встречи с ним.

Нолан, кивнув, спросил:

— Может быть, нам стоит проинформировать мистера Даллеса о предстоящем отъезде Топхэта в Москву?

— Пока не надо. Ален Даллес из-за неудачного плана вторжения на Кубу, закончившегося, как вам известно, полным провалом, подал вчера рапорт о своей отставке. И она уже принята президентом Кеннеди. Новым директором ЦРУ назначен советник президента Джон Мак-Коун. Поэтому не будем пока торопиться с передачей ему этой информации. А как только мы поставим в известность Мак-Коуна о завербованном нами советском полковнике из разведки, то эти сведения непременно дойдут до Тощего Джима. А тот начнет вставлять нам палки в колеса: будет утверждать, что Топхэт — это подстава советской разведки, что Топхэт — это двойник и тому подобное. Сообщим о нем в ЦРУ перед самым отъездом его в Москву, когда на руках у него будет пароходный билет. А пока нам надо самим получать идущую от него ценную информацию. И обязательно продолжайте изучать: не подстава ли он в самом деле? Полагаю, что многое должно проясниться на последующих двух-трех встречах, когда мы узнаем, назовет ли он нам нелегалов и тех, кто осуществляет с ними связь.

На другой день полковник Нолан пригласил к себе Джона Мори и Дэвида Мэнли и первым делом сообщил о положительной оценке Гувера проделанной ими работы с агентом Топхэтом.

— При этом мистер Гувер, — продолжал Нолан, — напомнил, что мы не должны обольщаться полученными от Топхэта ценными сведениями и обязательно должны перепроверять их. Не преминул он напомнить и о, возможно, проводимой операции КГБ по подставе нам советского разведчика. Впредь только вы, мистер Мори, будете поддерживать связь с Топхэтом. На встречах с ним старайтесь всегда улавливать те моменты, которые могут вызывать подозрения в том, что он не искренен с нами. С ним нужно держать ухо востро. Имейте это в виду на будущее, поскольку вам одному придется с ним работать.

Начальник отдела сделал паузу, обвел взглядом Мори и Мэнли, затем взял со стола кассету с записью беседы с Топхэтом и, подавая ее Джону, сказал:

— Рекомендую внимательно прослушать эту запись еще раз.

— С какой целью? — пожал плечами Мори. Начальник отдела, глядя на него в упор, спокойно ответил:

— У меня возникли подозрения, что Топхэт не совсем откровенен с нами. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы, прослушав запись беседы, тоже заметили бы это. И еще: я готов сейчас поделиться своими размышлениями по поводу возникших у меня, как и у мистера Гувера, опасений — не двойник ли он.